|
antizoomby.livejournal.com 21.05.2017 07:57
Уже прошло почти четыре месяца с того момента как Амина Шахин, её муж и их дети получили зарплату за сбор фруктов и овощей на ферме в плодородной мухафазе Адана на юге Турции. 44-летняя мать восьмерых детей, Шахин, в основном, вынуждена полагаться не на деньги, а на выдаваемые её семье купоны, которые принимаются в местных магазинах по цене 80% от номинала. А когда, в конце концов, выплачивается зарплата, она всегда меньше ожиданий.
Шахин сказала: «Когда мы не получаем свою зарплату, мы проявляем очень много изобретательности в использовании того небольшого количества еды, что у нас есть... Вместо детского питания мы используем хлеб, размоченный в чае». Тем не менее, она считает, что ей повезло. Пока её семья собирает фрукты, Шахин остаётся в лагере рабочих близ деревни Дуганкинт, убирается в семейной палатке, стирает одежду и печёт хлеб. Многие другие женщины этого лагеря работают в поле, в дополнение к ежедневным домашним женским и материнским обязанностям.
В 2012 году Шахин убежала от боёв в городе Кобани на севере Сирии. Через некоторое время боевики из так называемой организации Исламское Государство убили двух её братьев и её мать. Теперь она и её семья полностью зависят от сезонной сельскохозяйственной работы, подобно большинству из 150 тысяч зарегистрированных в Адане сирийских беженцев. Следует отметить, что рабочие-мигранты стремятся к плодородным равнинам этого региона, где урожай собирают круглый год, а значит есть спрос на неквалифицированную рабочую силу. Но эксплуатация сирийцев, которые составляют 85% сельскохозяйственных рабочих Аданы, стала необузданной в районах палаточных лагерей, вдали от населённых пунктов, школ и больниц. И почти половина живущих здесь сирийских детей школьного возраста работают в полях.
Надо помнить, что Адана — один из самых жарких районов Турции, а это значит, что солнечные удары весьма распространены среди местных сельскохозяйственных рабочих. И хотя сирийцы имеют право на бесплатную медицинскую помощь, они могут получить её только в тех районах, где зарегистрированы. И так как сезонные рабочие часто переезжают с места на место, следуя за урожаями, им, возможно, придётся проехать сотни километров, чтобы получить минимальную медицинскую помощь. И рабочие, которые говорили с журналистами новостного агентства إيرين (IRIN), пожаловались, что машины скорой помощи часто отказываются приезжать в лагеря, поэтому беженцы вынуждены платить за перевозку больных в местные больницы.
Зарплата задерживается и маленькая.
По данным нового исследования[1] «Семинара Развития» из Анкары, сирийские сельхоз-рабочие в Адане работают в среднем по 11 часов в день и получают по 38 турецких лир (11 долларов) — это примерно две трети от суммы, которую получают за ту же работу турки. Это исследование, профинансированное Министерством по чрезвычайным ситуациям ЕС, также показало, что сирийские рабочие часто вынуждены ждать по несколько месяцев, чтобы получить свою зарплату за сбор урожая. И обычно, оплата проходит через посредников. Эти посредники выступают в роли работодателей, а также предоставляют транспортные и жилищные услуги. В обмен на свои услуги, посредники, среди которых большинство — курды, сбежавшие в 1990-х из юго-восточной Турции, забирают 10% зарплаты рабочих.
В дополнение к отчислениям посредникам, мигранты-рабочие часто вынуждены платить арендную плату за землю, на которой стоят их палатки, а также за воду и электричество. В палаточном лагере Шахин, например, годовая арендная плата составляет 3000 лир (около 850 долларов), а коммунальные расходы вычитаются из месячной зарплаты. Профессор социальной политики из Университета Мугла Суни Дидиуглу, которая приняла участие в этом исследовании, сказала, что большинство рабочих, в конечном счете, оказывается на грани выживания. «Величина их зарплаты не так важна, они знают, что есть возможность получить работу в сельском хозяйстве. В семьях с 10 детьми работать могут пять детей и родители, и они могут заработать достаточно денег, чтобы выжить», – сказала она.
Начиная с 2014 года сирийцы при регистрации получают от турецких властей статус временной защиты, который гарантирует им право на бесплатное медицинское обслуживание, но не право на труд. И многие из них работают в теневом секторе экономики, в котором зарплаты значительно меньше минимального уровня оплаты труда. Введённый в 2016 году новый закон, по крайней мере на бумаге, позволяет сирийцам подавать заявку на трудоустройство[2]. Но сельское хозяйство и животноводство освобождены от соблюдения этого закона. Таким образом, сирийские сельскохозяйственные рабочие не защищаются законами о труде и предоставлены воле недобросовестных работодателей.
Дидиуглу сказала, что эта ситуация вряд ли изменится в ближайшем будущем. «Сирийцы, особенно молодое поколение, будут здесь ещё очень долго», – сказала она в интервью إيرين. «Люди цепляются за жизнь, без какой-либо помощи. Они пытаются найти работу, свести концы с концами в этих тяжёлых условиях жизни, и не имеют практически никакого образования».
44-летняя Амина Шахин (أمينة شاهين) подметает пол в своей палатке. В лагере около деревни Дуганкинт живут около 600 сельскохозяйственных рабочих. Несмотря на сложные условия, Шахин говорит, что предпочитает тихую жизнь в Турции войне в Сирии. «Люди проходили через это и раньше. Мы не единственные, кто страдает. Пока мы живы, мы благодарны за это», – сказала она.
Часть поселения 3000 сельхоз-рабочих в Тузле. Почти все сезонные рабочие живут в аналогичных лагерях не только из-за лёгкости на подъём, необходимой для их работы, но и из-за нежелания местных жителей, чтобы в их городах были районы, населённые меньшинствами. 38-летний посредник между работодателями и сезонными рабочими Джалял Бакир (جلال بكير) говорит, что прожил в такой же палатке 34 года. «Если бы деревенские и городские позволили, мы бы построили кирпичный дом, но они не позволяют нам строить что-нибудь постоянное. Всех не местных, они считают врагами», – сказал он. – «Они смотрят на нас, как на воров и насильников, но без нас они бы не смогли собрать урожай».
Курдские женщины выпекают традиционный хлеб в Дуганкинте. Женщины в трудовых лагерях берут на себя больше ответственности, чем мужчины. Помимо основных обязанностей по уходу за детьми и стариками, 40% женщин весь день работают в поле. «Мы — самые угнетённые из угнетённых», – сказала 42-летняя мать пятерых детей Саада Устан (سعادة أوستان).
Эта постройка в лагере Бахджакуе с 300 рабочими используется в качестве крытого уличного туалета. Поскольку в таких условиях велика вероятность притеснений и сексуальных домогательств, многие семьи говорят, что не позволяют девушкам пользоваться такими туалетами без сопровождения. В качестве дополнительной защиты распространён ранний брак. Почти 24% девочек 15-17 лет вышли замуж.
97% работающих на фермах детей не ходят в школу, причём половина из них работают в поле. В итоге, резко подскочила неграмотность. 60% сирийских детей 6-14 лет не умеют ни читать ни писать. «Я хочу, чтобы мои дети пошли в школу, но так как мы не получаем зарплату, я не могу позволить себе расходы на школьную форму и школьные принадлежности, и, вместо этого, они должны работать в поле», – сказала Саада Устан, которая отправила в школу только старшего ребёнка.
Хотя большинство сирийских сельхоз-рабочих были связаны с фермерством ещё до прибытия в Турцию, многие занимаются этим только из-за недостаточного знания турецкого языка. 26-летний Абдулла Шейх Ясин (عبد الله شيخ ياسين) из города Алеппо, собирающий апельсины на юге Аданы, говорит, что до войны учился на юриста. «Я говорил немного по-английски, но теперь всё забыл, потому что не учился уже четыре года», – сказал он, пока старший не приказал ему вернуться к работе.
56-летний Ибрахим Хами (إبراهيم هامي) из Кобани говорит, что в Сирии владел 100 акрами земли, на которых выращивал оливки, подсолнечник, фисташки и другие культуры. «Это первый раз в нашей жизни, когда мы живём в таких палатках. Мы спали на земле, пока люди не дали нам матрасы... Сирия была для нас раем. И однажды мы вернёмся туда, мы вернёмся», – сказал он.
Источник: دييغو كوبولو, حصاد بلا نهاية: استغلال اللاجئين السوريين في المزارع التركية, irinnews.org, 15 December 2016.
Ссылки
|
