|
То, о чем предупреждали[1], случилось. В Марокко Генеральная ассамблея ООН приняла Глобальный договор о беженцах[2]. Тот самый, по которому мировое сообщество согласилось за беженцами не просто признать права, но и закрепило обязанность не препятствовать их этнокультурной и/или религиозной идентичности. Даже если их соблюдение идет в ущерб принимающей стране. Обязанность "платить за банкет" Договор возлагает на нее же.
Свою подпись под документом поставили представители 181 страны, две высказались прямо против, остальные воздержались. Впрочем, тут сложно сказать, чем одно отличается от другого. В чем, кроме игры слов, разница между прямым отказом от подписания Польшей и Соединенными Штатами, и "воздержанием от подписания" Австрией, Венгрией Италией, Чехией, Латвией и Словакией?
Однако дело в данном случае заключается в другом. Сторонники обозначают ценность достигнутого Договора в создании с его помощью неких всеобщих понятийных и смысловых рамок, позволяющих вывести проблему беженцев в одинаковые для всех рамки, опираясь на которые открывается возможность составления конкретных соглашений.
При этом нормы Глобального договора о безопасности, упорядоченной и легальной миграции (официальное наименование документа), как заявил посол РФ в Марокко Валерьян Шуваев, носят лишь рекомендательный характер, потому Россия его подписала.
И вот с этого момента становится, мягко скажем, не совсем понятно. Если документ не обязательный, то зачем к нему присоединяться? Принятие подобных "не обязывающих" бумаг лишь подрывает фактический статус ООН как базового элемента системы международной безопасности. Какие-то люди что-то там на своих заседаниях яростно обсуждают, заключают соглашения, о чем-то договариваются, но при этом никто никак ничем никому юридически не обязан. Для чего тогда эта ООН нужна вообще?
А если Договор все-таки что-то формирует и создает, например, конкретизирует понятия и рамки, то так ли он действительно к исполнению не обязателен? В конце концов, та же Франция, при всей своей яркой риторике о стремлении к независимости, под ряд подобных "чисто совещательных" ооновских "соглашений" национальное законодательство оказалась вынуждена подстраивать.
Где гарантия, что опираясь на такой вот "необязательный" договор дальше ООН не потребует взятия на себя вполне конкретных обязательств, причем явно идущих в разрез наших собственных национальных интересов? Как сообщают РИА Новости[3], в Москве полагают, что принятый в Марокко документ послужит созданию механизмов эффективного контроля за миграционными процессами. Но что мешает их созданию в рамках собственного внутреннего национального законодательства? Тем более учитывая множество мягко говоря весьма спорных пунктов конкретизирующих превосходство прав беженцев над правами собственного населения страны.
Можно ли было поступить иначе? Пример Вашингтона, Варшавы и других вышеупомянутых стран показывает, что да, такой вариант существовал. В конце концов, ничто не мешало просто воздержаться, тем самым оставив за собой право принятия окончательного решения позже, по мере, так сказать, более четкого прояснения обстановки.
Впрочем, исправить ошибку ничто не мешает и сейчас.
Александр Запольскис
iarex.ru/articles/62763.html
19 декабря 2018 12:00
Ссылки
|
