|
Алексей ПАХОЛИН , «Фонд Стратегической Культуры» – fondsk.ru
22.04.2019
Сотрудничество Москвы и Пекина мешает планам американских стратегов. Они рассматривают сложившиеся российско-китайские отношения как угрозу своему влиянию в Евразии. Подорвать российско-китайское сотрудничество могло бы, с точки зрения американцев, столкновение интересов РФ и КНР в одном из сопредельных с обеими державами районов. Наиболее «подходящей» для этого Вашингтону представляется Центральная Азия.
Проработка гипотетических сценариев такого столкновения ведётся не только на экспертно-аналитическом, но и на политико-пропагандистском уровне – через СМИ и социальные сети. Чаще всего акцентируется внимание на экономическом «вторжении» Китая в «российскую зону влияния»; за этим, утверждают авторы подобных материалов, должна последовать китайская военно-политическая экспансия.
Используются в этой работе и американские военные структуры информационно-психологических операций. Так, издаваемый Центральным командованием армии США (CENTCOM) интернет-ресурс «Каравансарай» опубликовал в марте материал[1] «Китай подрывает российское влияние в сфере безопасности в Центральной Азии». В материале утверждается, что растущее экономическое и военное присутствие Китая в Центральной Азии начинает якобы вызывать трения между Пекином и Москвой, ранее считавшейся «гарантом региональной безопасности». Рассуждения автора строятся на том, что Китай должен защищать свои инвестиции, а Россия не может не быть «недовольной» вторжением КНР в традиционно российскую «зону влияния».
В подкрепление тезиса о растущем военном присутствии Пекина в Центральной Азии приводятся данные о поставках китайских систем ПВО, беспилотных летательных аппаратов и лёгких бронемашин для Туркменистана, а также о продаже беспилотников и оказании технической поддержки армиям Казахстана и Узбекистана.
Страны Центральной Азии действительно приобретают китайское оружие. Так, в январе 2015 г. стало известно[2] о поставках Китаем небольших партий ЗРК средней дальности HQ-9 Туркмении и Узбекистану по контрактам, заключённым ещё в 2013 г. Кроме того, Узбекистану был поставлен как минимум один комплект ударных китайских беспилотников Pterodactyl (Yilong-1) производства Chengdu Aircraft Industry Corporation. Одновременно Туркменистан закупил у Китая обзорные РЛС большой дальности, а несколько десятков туркменских военных прошли обучение в КНР.
Однако причём тут «трения» между Москвой и Пекином? Россия за последние годы поставила[3] Туркмении 10 танков Т-90С, не менее 8 БМП-3, более тысячи КамАЗов, шесть РСЗО «Смерч», два вертолёта Ми-17-1В, а также два ракетных катера проекта 12418 «Молния». Общий объём и стоимость этих поставок не сопоставимы с китайскими; в логику «вытеснения» России из Туркмении Китаем эти данные не вписываются и потому в материале «Каравансарая» они вообще не упоминаются. Кроме того, Туркмения – нейтральное государство, которое ни в каких военных блоках не состоит. Это не мешает ей быть экономически связанной с Китаем через сеть трансконтинентальных газопроводов, а также с Турцией.
Примечательно, что в качестве оценщиков российско-китайского военного «соперничества» в Центральной Азии «Каравансарай» использует в основном грузинских и украинских авторов, взгляды которых укладываются в американскую трактовку происходящего. Видимо, в России или Китае специалистов, подходящих «Каравансараю», не найти.
Ещё одно направление американской пропагандистской деятельности – культивирование слухов о китайской военной базе, которая якобы располагается в труднодоступной местности Горного Бадахшана (Таджикистан). В апреле прошлого года вашингтонский Институт Центральной Азии и Кавказа опубликовал статью[4] профессора Военного колледжа армии США Стефана Бланка о зондировании Пекином возможности размещения военной базы в Ваханском коридоре Афганистана, которая препятствовала бы проникновению в китайский Синьцзян уйгурских боевиков и обеспечивала безопасность транспортного коридора в направлении Индийского океана. Но, во-первых, речь шла именно об Афганистане, а, во-вторых, Пекин решительно отрицал наличие у него подобных планов.
В феврале тему китайского военного присутствия в Центральной Азии продолжила The Washington Post, опубликовавшая обширную статью[5] о возможном нахождении китайских военных на территории Горного Бадахшана, в 85 километрах от районного центра Мургаб. География этого района удобна для контроля за Ваханским коридором, соединяющим Афганистан с китайским Синьцзяном. На спутниковых снимках видна группа строений, напоминающих скорее погранотряд, чем полноценную военную базу, военной техники на снимках нет. По предположению аналитиков, китайцы, с которыми удалось пообщаться репортёрам издания, могут быть представителями военизированных подразделений, подчинённых Народно-освободительной армии КНР, но не входящих в её состав.
В отличие от «Каравансарая» скоропалительных выводов о возможном столкновении Москвы и Пекина The Washington Post не делает, но отмечает, что китайцы осторожно пытаются нащупать «красные линии», которые проводит в этом регионе Россия, и её возможную реакцию на размещение в Горном Бадахшане китайских военных. Зато делает[6] выводы соросовское издание Eurasianet, утверждающее, что в долгосрочной перспективе появление китайских войск в Таджикистане изменит всю расстановку сил, ибо это будет первый опыт размещения китайского военного объекта на территории бывшего СССР.
Спекуляции на эту тему будут продолжаться. Однако Москва и Пекин, сознавая, что их интересы в Центральной Азии могут пересекаться, умеют строить отношения так, что неразрешимых проблем не возникает. Поэтому и возникла, в частности, перспективная идея сопряжения Евразийского экономического союза (ЕАЭС) и китайского «Экономического пояса Шёлкового пути» (проект «Пояс и путь»).
Фото: пресс-служба Президента РФ
Алексей ПАХОЛИН
fondsk.ru/news/2019/04/22/amerikanskaja-bolshaja-igra-v-evrazii-prodolzhaetsja-48056.html
22.04.2019
Ссылки
|
