|
antizoomby.livejournal.com 01.11.2016 17:34
Протестующий кричит около полицейского участка во время разгона демонстрации против полицейских убийств на улицах Батон-Руж (Луизиана).
Полицейские проводят беспорядочные акты легализованных убийств бедных и цветных американцев, не потому что они расисты (хотя многие – именно расисты), и не потому что они подлецы, а потому что городские районы живут в полицейском государстве. Полиция может по своему желанию задерживать граждан, допрашивать и арестовывать их без всяких причин, она может выбивать двери в середине ночи за ненасильственные нарушения, проводить массовую слежку, конфисковать имущество и по несколько лет удерживать людей (часто невиновных) в тюрьмах, заставляя их подписывать признание вины, которое заканчивается лишением свободы на несколько десятков лет. Более того, они могут безнаказанно убивать их[1].
Живущие в этом полицейском государстве, или во внутренних колониях, особенно цветные молодые люди, испытывают постоянный страх и террор. Мишель Александер[2], автор книги «Новый Джим Кроу: Массовое лишение свободы в эпоху дальтонизма», пишет, что содержащиеся в этих анклавах люди живут в рамках криминальной «кастовой системы». Эта кастовая система властвует над жизнями не только 2,3 млн. заключённых США, но 4,8 млн. осуждённых, находящихся на испытательном сроке и условно освобождённых. Десятки миллионов американцев живут в состоянии «перманентного второразрядного гражданства» из-за их полицейских дел, которые затрудняют получение работы, высшего образования и социальных пособий. И эта система неслучайна.
Риторика сострадания, даже возмущения, политического класса по поводу полицейских убийств в Батон-Руж и Сент-Поле (Миннесота)[3] не приведёт к переменам, пока у бедных не будет полных конституционных прав, а полиция не начнёт отвечать по закону. Однако, корпоративное государство, которое увеличивает количество бедных с помощью жёсткой экономии и деиндустриализации, не планирует изменений в косметических реформах. Глобализация создала[4] серьёзную проблему «излишков» или «избыточной» рабочей силы в деиндустриализированных странах. Корпоративное государство отвечает на феномен «избыточной» рабочей силы государственным террором и массовым лишением свободы. Оно построило физический и легальный механизм, который как чумная бацилла скрывается в теле государства.
Физика человеческой натуры диктует, что чем дольше государство участвует в беспорядочных легализованных убийствах, особенно в случае возможности фиксации этих убийств на фото и видео и распространения среди общественности, тем сильнее в обществе желание мести, что и получилось в Далласе[5]. Это контрнасилие отвечает интересам корпоративного государства. Убийство пяти далласских полицейских позволяет государству причислять полицейских к лику святых, демонизируя тех, кто протестует против полицейских расстрелов, и оправдывать репрессивные меры под предлогом реформирования. Эта раскручивающаяся спираль насилия и контрнасилия не исчезнет, пока господствующая политика неолиберализма[6] не будет отменена, а корпоративное государство разрушено. Насилие и террор, а корпоративный капитализм применяет их на всё более широких слоях общества, ещё долго будут оставаться главными инструментами управления населением.
Никто, кроме олигархов, не выигрывает от неолиберализма. Граждане не хотят, чтобы их рабочие места перемещались за границу, чтобы их школы и библиотеки закрывались, их пенсии и пособия разграблялись, при увеличении дотаций банкам и усилении милитаризации полиции, патрулирующей мирные районы, словно они находятся под оккупацией иностранной армией. Всё это делается, несмотря на общественное недовольство, с использованием пропаганды и насилия. К сожалению, все обещания реформ для, якобы, сокращения полицейских расстрелов, закончатся ухудшением положения. Реформы – лишь ширма для усиления полицейских репрессий. Эта коварная политика описана в книге Наоми Муракавы[7] « Первое гражданское право: как либералы строят тюремную Америку[8] ».
Муракава пишет, что законодатели, особенно либералы, «считают расовое насилие административной недоработкой». Поэтому они предлагают «больше процедур и профессионализма», чтобы «определить приемлемость использования силы». Они заменяют насилие толпы и линчевание системой государственного насилия и убийств. «Политика расовой криминализации и административной дерасификации узаконивает экстремальное государственное преследование афроамериканцев: чем более тюремный механизм основан на правах и ограничен правилами, тем более расовое неравенство отличается от реальной чёрной преступности». Иными словами, государство «разрешило неограниченное насилие в соответствии с законами, административными протоколами и правоохранительными процедурами», в то время как жертвы этого государственного насилия виновны лишь в воображаемых преступных наклонностях. Так называемая «профессионализация» полиции – стандартный ответ на полицейское насилие – всегда приводила к милитаризации вооружения[9], увеличению ресурсов и финансирования полиции. Это сопровождается уменьшением ответственности, предоставлением большей власти полиции и разрешением ей чаще применять боевое оружие, при одновременном сокращении прав граждан.
Если бы прекратилось осадное положение наших городов, если бы заключённым разрешили вернуться в свои семьи, если бы можно было остановить отборы домов и бездомность, которые разрушают единство и солидарность в обществе, то корпоративное государство столкнулось бы с угрозой народного восстания. Но олигархи понимают это. Они должны поддерживать полицейский режим, который обеспечивает безопасность и свободу разграбления страны под ширмой жёсткой экономии. Новые сокращения и отмены социальных услуг, которые помогали людям не сваливаться в нищету, безработицу, отчаяние и безнадёжность, усиливают наркоманию и алкоголизм, которые заглушают боль от бедности, долгов, бездомности и постоянных экономических кризисов.
Государство заявляет, что борется с «беззаконием» тех, кого оно демонизировало с помощью пропаганды, поэтому полиция должна быть освобождена от ограничения законов. Неограниченное и безответственное насилие к определённым группам населения сохраняет неравенство и тренирует полицию использовать оружие против широких слоёв общества. «Законы не равны для всех, поэтому они влияют на права и привилегии, что противоречит самой природе национальных государств», – писала Ханна Арендт[10]. – «Чем очевиднее доказательство их неспособности относиться к людям с точки зрения закона, тем больше расширяется полицейский произвол, и тем сложнее государству сопротивляться соблазну лишить всех граждан юридических прав и управлять ими, используя неограниченную полицию».
Локальные полицейские государства – лаборатории. Они помогают корпоративному государству создать механизмы, легальные оправдания и опыт отбора у страны прав, богатств и ресурсов. А это и есть конечная цель неолиберализма. Неолиберализму, как и всем утопическим идеологиям, необходимо уничтожить сочувствие. Неспособность к сочувствию – первый шаг к злу, которое делается во имя прогресса. Мир без сочувствия отвергает, как абсурд, призыв любить ближнего как самого себя. Он возводить культ эгоизма. Он делит мир на победителей и неудачников. Он восхваляет власть и богатство. Изгои корпоративного государства, особенно бедные и цветные, рассматриваются как недостойные жизни. Им отказывают в достойной работе и финансовой независимости. Им отказывают в образовании и медицине. Их считают преступниками. С рождения и до самой смерти они живут в условиях полицейского государства. И их же обвиняют в собственных несчастьях.
Лишённые гражданских прав белые рабочие – такие же жертвы деиндустриализации и неолиберализма – стекаются на вялые от недостатка симпатии митинги в честь Дональда Трампа. Общая ненависть к другим даёт им чувство психологической защиты. Если бы они могли сочувствовать тем, кого демонизируют, они бы поняли – то зло, которое делается сегодня бедным и цветным, завтра они испытают на своей шкуре. Эту истину трудно принять. Проще во всём обвинять жертв. Наши политические элиты, вместо борьбы с кризисом, усугубляют его. Если мы не восстанем, варварство, включая легализованные убийства, которые ежедневно осуществляются на улицах наших городов, будет только расширяться. Мы должны свергнуть корпоративное государство. Мы должны освободиться от ядовитой идеологии неолиберализма. Если мы останемся покорными, вскоре все испытают на себе полицейское насилие.
Источник: Legalized Murder and the Politics of Terror[11], Chris Hedges, Truthdig, commondreams.org, July 11, 2016.
Ссылки
|
