|
На плакате написано: "šeit nekad nebūs krievija" – Здесь никогда не будет России
Об этом в газете The Jerusalem Post в статье «Малая нация теряет характер» («A tiny nation losing its character») пишет израильский журналист, бывший член Кнессета, ныне генеральный директор Института Зеева Жаботинского Йосеф Ахимеир, опубликовавший в газете The Jerusalem Post статью под названием «Малая нация теряет характер», в которой достаточно безапелляционно описал национальную ситуацию в Латвии и проблему взаимоотношений русских и латышей. Rus.Apollo приводит перевод этой статьи с английского (стиль оригинала полностью сохранен).
Из-за пассивности, отсутствия национального единства и гордости, латыши методично теряют свою самобытность и позиции перед лицом русских, медленным темпом возвращаясь к тому, что Латвия вновь де-факто превращается в российскую республику.
Латвийский феномен даёт пищу для размышлений другим малым народам, чьи более крупные соседи зарятся на их территории, с намерением поглотить и ассимилировать их.
Шаг за шагом латыши теряют свой индивидуальный характер, главным образом по собственной вине, из-за пассивности и вялости, необъяснимых для постороннего наблюдателя, из-за отсутствия единства и братства и исчезновения национальной гордости.
Насколько Латвия похожа на Израиль?
Погода в Риге, столице Латвии, может быть капризной. Температура в обычный летний день здесь довольно высока, но погода может резко измениться. В течение всего лишь часа, погода, абсолютно ясная, затем неожиданно сменяется облачностью и дождём. Приятно гулять по улицам, особенно по прекрасному старому городу. Сидеть в кафе и наслаждаться великолепными пирожными с давно забытым вкусом – тоже восхитительно.
Старый город Риги – прежде всего центр внимания туристов. Здесь сосредоточены впечатляющие правительственные здания, всё они возрастом 100 лет и более. Почти всё в старом городе рассчитано на туризм, включая сувениры из янтаря, дерева, вышивку, ожерелья и тому подобное. В районе, расположенном к северу от статуи Свободы, указывающей в небеса с 1935 года, символы коммунистического режима ещё стоят, как напоминание о тех мрачных десятилетиях, которые закончились в 1991 г.
Мы сидим в кафе в этой части города, глядя на улицу.
«Скажи мне, – говорит моя жена, – Ты можешь здесь отличить прохожих-латышей от русских?»
Нужно понимать, что как настоящие латыши, так и русские – всё это жители независимой Латвии. Латвия – член Европейского Союза, но она отказалась использовать общую валюту, евро, предпочитая держаться своего «лата». Один лат равен семи-восьми израильским шекелям.
То, что такой вопрос возник, – не случайность. За ним скрыт необъяснимый страх и беспокойство, что облик Латвии, её человеческий ландшафт, быстро меняется. Эта балтийская страна, которая завоевала свою свободу от деспотического коммунистического режима всего 21 год назад, не смогла реализовать свою вновь обретённую свободу, свой экономический потенциал, не преуспела в том, чтобы стартовать и стать европейской страной в полном смысле этого слова, органической частью Европейского союза.
Утомлённая Латвия не в силах противостоять суровым демографическим процессам, которые имеют в ней место, и медленно возвращается в лапы русского медведя. Латвия снова оккупирована – на этот раз оккупирована массами русских, которые устремляются сюда, путешествуя, приобретая имущество и постепенно изменяя её уникальный характер, с тем, чтобы превратить её, по сути, снова в восстановленную российскую республику.
Не только язык прохожих, половина из которых говорит по-русски, но также стиль поведения тех, кто сидит в кафе, разница в культуре и менталитете ясно различимы между латышами и русскими. Латышская утончённость, по сравнению с русской резкостью, элегантная одежда латышей по сравнению с «дешёвым» русским стилем, латышская сдержанность и вежливость по сравнению с русской говорливостью. Всё это становится смешанным одно с другим.
У фасада роскошного отеля с вращающимися дверьми русская семья ведёт себя грубо – отец, мать и несколько детей – дети застревают в дверях, родители на них кричат. Вежливые портье не решаются сделать замечание или попросить, чтобы дети или родители это прекратили. Вот демонстрация латвийской пассивности перед лицом «присвоения», проще говоря, их маленькой страны Россией и русскими, российской культурой и языком. По некоторым причинам, латыши принимают как веление свыше то, что потеря оригинального характера их земли является неизбежной.
Надо сказать, что молодые латыши вносят свой вклад в эту быстро развивающуюся трансформацию. Они покидают свою страну в поисках средств к существованию и будущего на Западе, равнодушные к процессам возвращения вспять, влияющим на их родину. Когда – и если – они вернутся, сомнительно, что они узнают это место. Их товарищи, которые не уехали, понимают, что знание русского языка желательно в повседневной жизни в этой стране.
Уже сегодня примерно половину населения Латвии составляют русские, говорящие по-русски. Они пришли для того, чтобы приобрести недвижимость и другое имущество, а также чтобы почувствовать себя хозяевами во всех отношениях. Многие из них были отправлены на жительство в Латвию – по инициативе советского режима – когда Латвия ещё была частью Советского Союза. Но многие приехали после распада коммунистической империи и декларации о независимости Латвии, с целью воспользоваться административными слабостями этой привлекательной республики.
Их присутствие ощущается практически везде, и не займёт много времени, прежде чем они будут составлять большинство населения в балтийских странах. Они уже ведут себя высокомерно, почти как господа. Юрмала, хорошо известный курортный город недалеко от Риги, это русский сеттльмент в полном смысле этого слова. Россия скупила здесь почти все летние дома.
Системы радаров для определения скорости движения, работающие большую часть года на скоростном шоссе из величавой Риги, отключаются на летние месяцы – как раз во время наплыва российских олигархов в Юрмалу, прибывающих, чтобы отдохнуть и насладиться балтийским побережьем и здешними вульгарными клубами. Даже это – признаки капитуляции перед иностранными деньгами и двойственности по отношению к своим империалистическим соседям с востока.
В настоящее время парламент в Риге отложил эксперимент, предполагающий сделать русский язык вторым государственным языком в Латвии – но насколько долго? Как уже говорилось, латыши постепенно теряют свою уникальность, в основном, в результате собственных замыслов, пассивности и вялости, необъяснимых для постороннего наблюдателя, из-за отсутствия единства и братства, а также из-за упадка национальной гордости.
Доктор-латыш, с которым я встретился, охарактеризовал суть своей страны и народа, посетовав, что «это уже не наша Латвия, это совсем другая Латвия, которая потеряла свою гордость, свою идентичность. Моей Латвии больше нет. Латвия больше не желает делать ничего перед лицом русского нашествия».
Как евреи, мы испытываем смешанные чувства по отношению к народу Латвии, который, как известно, сотрудничал с немецко-фашистскими захватчиками в Великой Отечественной войне в убийстве евреев, и который сегодня поддерживает еврейский туризм по бывшим лагерям смерти в Румбуле и Бикерниеки, где были убиты десятки тысяч людей. С другой стороны, в некоторых отношениях Латвия напоминает Израиль, поскольку это два небольших национальных государства, где представители других народов угрожают их самобытности, и в которых доля меньшинств из представителей этих народов поднимается из года в год.
В Латвии, как уже сказано, процесс русификации зашёл гораздо дальше, вплоть до растворения латвийского народа, его языка, культуры и наследия, – опасность, которую остановит только национальное возрождение. Нет необходимости говорить, что латвийский феномен даёт пищу для размышлений другим малым народам, чьи более крупные соседи зарятся на их территории, с намерением поглотить и ассимилировать их.
Справка:
За период немецкой национал-социалистической оккупации (1941 — 1944/45), к маю 1945 г., на территории Латвии было уничтожено:
– 70 000 латвийских евреев (80% от довоенной численности);
– 20 000 европейских евреев;
– тотальному уничтожению подверглись цыгане и душевнобольные.
Германскими оккупационными властями и латвийскими органами самоуправления в тюрьмы и концентрационные лагеря были отправлены около 125 000 граждан Латвии.
В концентрационном лагере Куртенгоф, возле города Саласпилс, по данным Чрезвычайной республиканской комиссии 1944 г., до конца сентября 1944 г. умерло и было убито 100 000 человек (53 600 гражданских лиц, включая 7000 детей, и 47 400 советских военнопленных).
К сентябрю 1944 г. в различных соединениях и частях Вооружённых сил Германии служило 115 000 жителей Латвии.
|
