|
Дмитрий Мельников на www.stoletie.ru 13.06.2013
Пхеньян обвинил Сеул в срыве переговоров, запланированных на 12 июня
Ответственность за срыв переговоров лежит на Южной Корее, заявил представитель северокорейского Комитета за мирное объединение Родины. Он обвинил Сеул в умышленном «возведении препятствий» на пути к переговорному процессу. А ведь еще несколько дней назад обе Кореи договорились провести в Сеуле переговоры на уровне представителей правительства.
Видимо, они все же состоятся в ближайшее время – об этом говорит завершение подготовки места встречи в роскошном сеульском отеле «Хилтон». Камнем преткновения стало требование южан о том, чтобы делегацию северян не возглавлял Ким Ян Гон – партиец старой закалки, курировавший отношения с Югом еще при Ким Ир Сене и Ким Чен Ире. Речь шла и о том, что Ким Ян Гон руководил деятельностью северокорейских спецслужб против Юга. Хотя официальная его должность звучит так: заместитель заведующего отделом ЦК Трудовой партии Кореи, глава секретариата Комитета за мирное объединение Родины. То есть Сеул решил сам выбирать себе партнера по переговорам, что, по меньшей мере, с дипломатической точки зрения некорректно.
Ну а прозвучавшие упреки в том, что сеульскую делегацию возглавит заместитель министра, поэтому и Пхеньян должен прислать человека того же ранга, несостоятельны. Южане прекрасно знают северокорейскую иерархию и понимают, что статус Ким Ян Гона реально выше любого заместителя министра. Особенность властной вертикали в КНДР состоит в том, что полномочия тамошнего кабинета министров крайне ограничены. По сей день, несмотря на энергичные попытки Ким Чен Ына сместить центр влияния, реальными экономическими рычагами обладает, прежде всего, Центральный Комитет ТПК. Именно с его представителями, кстати, и ведут диалог российские бизнесмены, имеющие деловые интересы на Севере Корейского полуострова. Так что Ким Ян Гон и есть тот человек, который, дав обещание своим партнерам по переговорам, может реально его выполнить.
Предположу, что причина отказа южан от встречи кроется в ином. Скорее всего, речь идет о поступившем из Вашингтона указании о свертывании контактов.
Главным для США остается вопрос об отказе Пхеньяна от ядерного оружия, американцам необходима КНДР, с которой можно говорить в привычной беспардонной манере. Но Северная Корея пока отказываться от ядерного щита – или меча – отнюдь не намерена. А коль так, то Белый дом мог дать указание Сеулу, во многом зависящему от «старшего брата», приостановить контакты с Севером до того момента, когда в Пхеньяне не дадут слабину.
Ситуация на Корейском полуострове последние десятилетия напоминает американские горки: подъем сменяется крутым скатыванием вниз. В конце шестидесятых северокорейский спецназ штурмовал президентский дворец в Сеуле, а в Японском море был захвачен американский разведывательный корабль «Пуэбло». Но уже в 1972 году, неожиданно для всех, в Пхеньяне состоялась встреча на высоком уровне, заставившая всех заговорить о возможности объединения двух государств. Практически вслед за инцидентом с северокорейской подводной лодкой, севшей на мель у побережья Японского моря осенью 1996 года, последовал резкий всплеск контактов. Он вылился в Кымгансанский туристический проект и создание промышленной зоны в Кэсоне, а в итоге привел к первой в истории встрече руководителей Севера и Юга в июне 2000 года.
Однако в нынешнем году «катание на американских горках» побило все рекорды. После осуществленных Пхеньяном в конце прошлого и начале нынешнего года ракетного пуска и ядерного испытания – произведенных вопреки увещеваниям самых близких друзей, России и Китая – обстановка накалилась настолько, что все ожидали скорого начала боевых действий. Хотя многие эксперты с самого начала предупреждали: это игра. Все дело в корейской национальной черте – азарте, стремлении получить максимум выгоды даже с откровенно плохими картами на руках.
Нынешней весной Пхеньян, побряцав оружием, в конечном итоге сам заговорил о необходимости решения всех проблем мирным путем.
Все началось с недавней поездки в Пекин специального посланника руководителя КНДР Ким Чен Ына, в ходе которой было заявлено о стремлении решить все проблемы мирным путем и необходимости «развития отношений дружбы и сотрудничества с Китаем». И уж совсем необычными выглядело возобновление контактов между Севером и Югом Кореи. Ведь уже привычными стали лишь грозные заявления северокорейского руководства и даже личные оскорбления в адрес властей Сеула. Например, о президенте Южной Кореи говорилось, что «Пак Кын Хе вертела своей юбкой, прежде чем занять место хозяина Голубого дома». Недвусмысленный намек, согласитесь.
Тем не менее, разговор, пока и на экспертном уровне, состоялся. И это было полной неожиданностью, российским и зарубежным аналитикам пришлось оправдываться и объяснять, почему они не смогли вовремя спрогнозировать такое развитие событий. Дело в законодательстве. На Юге, например, контакты с Севером регулируются принятым еще в 1950-е годы законом о национальной безопасности, который обязывает согласовывать все подобные действия с «соответствующими ведомствами». Любой, даже самый невинный контакт с гражданином КНДР может стать причиной уголовного преследования. Например, высокопоставленный южнокорейский чиновник попросил переводчика нашей делегации, которая должна была отправиться в Пхеньян, передать фотографии, которые он сделал на состоявшихся незадолго до того переговорах с северокорейцами. Так выглядит свобода в Республике Корея. Конечно, северянина тоже не пожалеют за общение с южанином. В оправдание можно сказать, что простые жители КНДР вообще с трудом контактируют с любыми иностранцами – сказываются особенности менталитета. Именно поэтому любые предварительные контакты в целях подготовки межкорейских встреч проводятся между представителями спецслужб: обойти закон можно, лишь прикрывшись действиями «в высших государственных интересах».
Рано или поздно, Сеулу придется возобновлять диалог с Севером. В Южной Корее этого все настойчивее требуют широкие общественные круги.
Они раздосадованы тем, что предыдущий президент, Ли Мен Бак действовал в стиле «Мы Пхеньяну, так и быть, экономическое сотрудничество, а он нам – ядерное разоружение, соблюдение прав человека и все, чего мы пожелаем». Поэтому все отношения с Севером, развивавшиеся при «либералах» – на южнокорейском политическом сленге так величают политиков левого толка – в годы правления Ли Мен Бака были преданы анафеме.
Необходим диалог с Северной Кореей и Бараку Обаме: от него требуют обезопасить территорию США от ракетных ударов – пусть даже и гипотетических – со стороны КНДР. Ясно, что сделать это, нанеся удар, не получится, чересчур серьезными будут последствия военной операции для всего мира. Испугать Пхеньян регулярными совместными маневрами с вооруженными силами Сеула также не выходит. Нужно вести диалог, пусть даже на выдвигаемых Севером условиях, не требуя от него – пока – отказа от обладания ядерным оружием. Так что, скорее всего, в ближайшее время Сеулу вновь дадут отмашку на ведение переговоров с Пхеньяном.
А какие результаты может дать межкорейское сотрудничество?
Каждая из сторон диалога, а также соседние страны и государства, вовлеченные в дела Корейского полуострова, ожидают диаметрально противоположных итогов.
Сеул стремится получить дивиденды от экономического взаимодействия с Севером. Главное, что привлекает южан – это возможность экономить на зарплате рабочим, в мире осталось не так много стран, где люди готовы трудиться за небольшие деньги, и КНДР одна из них. К тому же от Сеула до Северной Кореи около семидесяти километров по прямой, так что транспортные расходы минимальны. Есть еще одна, не сильно афишируемая цель: южане, как и американцы, надеются за счет вовлечения больших масс северокорейского населения в совместные проекты демонстрировать «преимущества западного образа жизни». Распространять пропагандистскую литературу, клеймящую Пхеньян, вряд ли будет возможно, однако новому персоналу станут постоянно внушать, что рабочие на южнокорейских предприятиях зарабатывают в разы больше. В Сеуле надеются с помощью идеологической обработки изменить сознание большей части населения КНДР.
Многие уверяют, что межкорейское экономическое сотрудничество это путь к объединению двух государств. Не будем наивными: в подобном исходе не заинтересованы ни их соседи, ни сами южане, которые не хотят нести колоссальные расходы на содержание Севера. Единственное, что интересует Сеул – контролируемая ситуация в КНДР. Самый приемлемый вариант – сохранение демилитаризованной зоны и создание на территории КНДР анклава с дешевой рабочей силой.
При этом есть эксперты, которые считают: экономическое сотрудничество с Югом для Пхеньяна лишь способ заработать столь необходимую для выживания страны валюту. Но это – южнокорейская пропагандистская точка зрения, которую ретранслируют российские «специалисты». На самом же деле КНДР не столько зарабатывает валюту, сколько набирается опыта работы с иностранными бизнесменами, создает себе имидж страны с крайне благоприятным инвестиционным климатом, китайцы уже перенесли часть своего производства одежды на северную часть Корейского полуострова. Ну, худо-бедно, но таким образом КНДР может даже пропагандировать свой образ жизни. Последний тезис может звучать нелепо. Но туристы из Южной Кореи восхищаются сотрудниками Кымгансанской туристической зоны. А на пропагандистские усилия южан, в конце концов, можно ответить как ужесточением условий пребывания южнокорейских бизнесменов, так и усилением идеологического воспитания своих рабочих. Это тактика уже действует, пока ни один северный кореец, работающий в Кэсонской индустриальной зоне, не «выбрал свободу» и не сбежал на Юг.
Москва же должна использовать потепление в межкорейских отношениях для усиления своих позиций на полуострове: Россия получает хорошие шансы для реализации проекта строительства газопровода через территорию КНДР до Юга.
Тем самым мы очень сильно привяжем к себе Сеул, заставим нервничать Вашингтон и Пекин, традиционно рассматривающие этот регион в качестве зоны своего исключительного влияния.
|
