|
Оригинал colonelcassad.livejournal.com 17.07.2013 03:35
В свете недавнего забавного вброса на тему Михалкова, который собрался снимать про благословенное крепостное право, хотелось бы отметить, что ранее имевшиеся высказывания Михалкова на эту тему, сделали эту новость весьма правдоподобной и много кто поверил, что Михалков мог дойти уже и до такого. Но собственно суть не в очередных гэгах вокруг Мастера. В попытках реабилитации наиболее темных сторон жизни РКМП, вопрос о крепостном праве всячески преуменьшается и делаются периодические попытки если и не оправдать, то представить это уродливое явление как нечто незначительное по сравнению с обычным европейским рабством, хотя сохранилось немало свидетельств на тему всех прелестей "просвещенного крепостничества".
В этом связи хотелось бы привести избранные моменты из замечательной книги Яцевича "Крепостной Петербург Пушкинского времени" 1937 года выпуска, где автор эпохи развитого сталинизма живописует прелести дореформенной РКМП.
Торговля крепостными.
Крепостной человек являлся в описываемое время предметом купли-продажи. Газеты рубежа XVIII - XIX веков пестрят объявлениями о "продажных людях". Никого не смущало объявление о продаже "мальчика, умеющего чесать волосы и дойной коровы". Тут же рядом публиковалось о продаже "малого 17 лет и мебелей". В другом номере газеты сообщалось, что "у Пантелеймона, против мясных рядов", продаются "лет 30 девка и молодая гнедая лошадь". В 1800 г. объявлялось о продаже женщины с годовым мальчиком и шор на 6 лошадей. "В Московской части в улице Больших Пеньков (так называлась в старину Разъезжая ул,), в доме № 174, - публиковалось в 1802 г., - продаются муж с женою от 40-45 лет, доброго поведения, и молодая бурая лошадь". Продавали, - пишет современник, - повара - пьяницу - "золотые руки, но как запьет, так прощай на целый месяц", продавали лакея - "хороший малый, но извешался: из девичьей его не выгнать", продавали горничную - "услужливая и расторопная, но очень уж умна: в барыни захотела".
На аукционах, при продаже с молотка старого хлама, сбруи, колченогих столов и стульев, фигурировали и "доброго поведения семьи, нраву тихого, спокойного". И только грозные раскаты французской революции принудили "просвещенного друга енциклопедистов", Екатерину II , воспретить употребление на аукционах молотка при продаже крестьян, без земли, за долги владельцев.
Следующая "реформа" последовала уже при Александре I , когда воспретили печатание в "СПБ. Ведомостях" объявлений о продаже людей без земли.
Но по существу ничто не изменилось. Как сообщает в своих записках декабрист Якушкин, "прежде печаталось прямо - такой-то крепостной человек или такая-то крепостная девка продаются; теперь стали печатать: такой-то крепостной человек или такая-то крепостная девка отпускаются в услужение, что означало, что тот и другая продавались". "Продается охота из 16 гончих и 12 борзых, - читаем мы в одном из объявлений "СПБ. Ведомостей", - а если кому угодно, то при сей охоте отпускаются ловчий и доезжачий".
Помещая в газетах объявления о "продажных людях", владельцы их обычно откровенно выхваляли свой "товар". Эпитеты, - "пригожий", "собой видный", встречаются постоянно. О "девках" писали: "изрядная собой", "с лица весьма приятна", "собой дородная". Восхвалялись также качества и способности продаваемых слуг. "Отдаются в услужение: чеботарь 25 лет, по стройности и росту годен в ливрейные гусары и жена 18 лет, неуступающая хорошему кухмистеру в приготовлении кушанья".
Что касается цен на крепостных людей, то они значительно поднялись с середины ХVIII века. В 1747 г. Лерх купил за 60 руб. двух людей и двух лошадей и нашел эту цену высокой, - отмечал В. Фрибе. - Теперь крепкий, здоровый парень стоит 300 - 400 руб. и больше, а девушка 100, 150 и 200 рублей. Эти же цены отмечает и Г. Шторк для конца ХVIII века . "В рассуждении дарований крепостного", цена на него иногда доходит до 1 000 руб.", - сообщает Массон.
Конечно, такие высокие цены на "продажных людей" держались лишь в столице. В соседней Новгородской губ. на рубеже ХVIII - ХIХ веков можно было легко купить крестьянскую девку за 5 руб.
Как записал в своих мемуарах адмирал П, В. Чичагов, он "пустил на выкуп", в начале XIX века своих крестьян. -"За каждую душу мужского пола, кроме женщин, мне выдали по 150 руб., - пишет он, - цена была назначена самим правительством. Желая в то же время избавиться от конского завода, устроенного в моем имении, я продал английских маток за 300-400 руб. каждую, то есть больше нежели вдвое против стоимости людей".
П. Н. Столпянский, посвятивший небольшое исследование "Торговле людьми в старом Петербурге", на основании публикаций в "СПБ. Ведомостях" за последние годы ХVIII века, приходит к выводам, что цены на "рабочих девок" стояли тогда от 150-170 руб. и до 250 руб., каковые просили за "горничных, искусных в рукоделии". За мужа-портного и жену-кружевницу просили 500 руб., за кучера и жену-кухарку-1000 руб., за повара с женой и сыном двух лет-800 руб. Мальчики обыкновенно стоили от 150 до 200 руб. "За изрядно пишущих" просили 300 руб.
В начале XIX века при продаже людей купчая писалась следующим образом: "Продана мною, продавцом, девка Матрена Лукина, за 100 руб. асс. А та моя девка, опричь такого-то, никому не. продана и не заложена и ни в каких крепостях ни у кого ни в чем не записана и не укреплена и в приданых ни за кем не отдана. А буде кто у него или у жены или у детей ево в той девке станет вступаться по каким-нибудь крепостям или по чему-либо ни есть и мне, продавцу, и детям моим - его, такого-то, и детей его от всяких крепостей очищать и убытка ни до какого не доводить. А что ему и детям его, от кого ни есть, моим неочищением учинятся какие убытки - и ему и детям его взять на мне и на детях моих те свои 100 руб. и убытки сполна".
"Мы невольно поражаемся умственным и нравственным убожеством господствующего сословия, отметил один историк. В нравственном отношении они гораздо ниже тех, над кем им приходится властвовать, в умственном - нисколько не выше их".
Источник http://www.agitclub.ru/hist/old/peterburg.htm
|
