Предисловие
Образец извращённого мировоззрения в исполнении философа сатанизма Бернара Анри Леви, объясняющего необходимость уничтожения суверенных государств, которые стоят на пути ЭГСС, ложной информацией и отвлечёнными от сути словесными пассажами.
Правдинформ
Предисловие Льва Вершинина к интервью Бернара Анри Леви, опубликованного 07.08.2011, за две недели до штурма столицы Джамахирии Триполи наёмными войсками интервентов.
... часто задумывался о Бернаре Анри Леви, великом и ужасном BHL, "мыслителе и философе", которого "весь Париж" при жизни увенчал лаврами "нового Сартра", а кое-кто и, бери выше, "нового Вольтера". Мне было интересно: да кто же он такой, этот властитель дум и создатель теории "метаморфической реальности", согласно которой "дело мыслителей – формулировать образы мира, каким он должен быть, и убеждать политиков формировать мир в соответствии с этими образами"? Кто он такой, этот мрачный гений в вечно расстегнутой до пупа (фирменный стиль) рубашке, по общему мнению (неверному, конечно, но выглядит именно так) лично придумавший ливийскую трагедию, лично собравший гоп-компанию из неудачливых триполийских политиканов и лично же, оттеснив министров иностранных дел и обороны, через альковные связи притащивший магрибскую шушеру в Елисей и лично убедивший месье Бруни не только начать "идеальную войну за идеальное дело", но и подключить к ней Обаму?
Я прочитал десятка три его статей, и по-русски, и, – продираясь через словари, – по-французски, и не увидел ничего из ряда вон выходящего. Тягучая, подчас крикливая мешанина трюизмов, и ничего больше. Я прочитал нападки врагов, не любящих его или завидующих ему, и не нашел ничего, за что можно было бы зацепиться. Бранят за амбициозность, за самолюбование, за работу на публику и скандальность, но это меня не интересовало, а когда речь заходила, наконец, о критике идей, ощущение возникало такое, что критикуют букварь. Я, наконец, проработал не менее дюжины его интервью, как насчет Ливии, так и относящихся к другим, самым разным вопросам, но не преуспел и в этом. Великий человек любит поговорить, но, как правило, или о себе, любимом, или о своих контактах с сильными мира сего, после чего на конкретные вопросы остается совсем чуть-чуть времени, и это время уходит на рекламы его же книг, где, дескать, есть ответы на все вопросы.
И я почти уже было опустил руки, но помогли друзья из Франции. Они растолковали мне, какие жестокие войны идут в парижских "интеллектуальных бастионах", разъяснив, что настоящие интервью BHL дает далеко не всем, а только проверенным, надежным журналистам из своей тусовки, которые задают правильные вопросы и не подведут при написании материала, и, в частности, посоветовали отслеживать анонсы беседы "мудреца и пророка" с некими Фредериком Гершелем из Le Parisien или Огюстом Бурманном bp Le Figaro, настолько своими в доску, что в общении с ними "новый Вольтер" расслабляется и позволяет себе блеснуть интеллектом, излагая свое видение жизни и мира без оглядки на осторожность, в полном сиянии и глубине. Это вдохновило, я начал отслеживать, и старания были вознаграждены: чуть больше недели назад пояивлись-таки долгожданные анонсы. Мэтр, пребывая на отдыхе, согласился дать интервью, где, – как гласило объявление, – "будут раскрыты все тайны ливийской войны".
Ну что ж. Я дождался. И теперь, извините, ощущение такое, что по уши в повидле. Возможно, кто-то упрекнет меня в том, что я просто завидую великому человеку, но, честное слово, полное ощущение, что уровень человека, откровенничающего с корреспондентом, никак не выше среднего экземпляра из рубрики "Диалоги года". Если совсем уж начистоту, то намного ниже. А что "весь Париж" полагает иначе, то, как обронил когда-то патриарх Тихон, по мощам и елей Вольтер...
Лев Вершинин
Мнение: Бернар-Анри Леви
Раньше существовала демократия общественного мнения. Теперь же пришла пора дипломатии общественности. Речь идет по сути о том же самом явлении, которое на этот раз имеет отношение к вопросу войны и мира между государствами. Если вы хотите принять решение о международном курсе страны и нанести удар по беззаконному режиму, который применяет запрещенное на протяжении вот уже века оружие, вам недостаточно быть избранным лидером, располагать четко прописанными в Конституции полномочиями и даже поддержкой депутатов Парламента, способных при желании перекрыть вам кислород. Нет. Вам совершенно необходимо согласие общественного мнения.
Но как вообще формируется это самое мнение?
Как велика надежность определяющих его механизмов?
Какова вообще легитимность этой безликой, неощутимой и безответственной власти, которая, как писал еще де Токвиль, встала надо всем и сформировала неограниченную ничем диктатуру?
По всей видимости, ответа на этот вопрос нет ни у кого.
Ни у кого, как кажется, не вызывает удивления или беспокойства тот факт, что важнейшие вопросы зависят от вердикта общественного мнения, постоянной поддержки которого всеми силами стремится добиться власть. Речь идет о:
а) судьбе народа (по меньшей мере, 100 000 сирийцев были убиты режимом, который каждый день нарушает даже самые элементарные основы международного права);
b) доверии к демократиям (красная линия проведена, однако никто не хочет сдержать слово и отреагировать на ее нарушение!);
с) судьба мира во всем мире (какой сигнал, какой пример для Ирана, Северной Кореи и «Аль-Каиды»... гора родила мышь и это после стольких громких заявлений!...).
Наконец, просто в голове не укладывается, что обозреватели, СМИ и даже политические деятели в США и во Франции считают само собой разумеющимся, что первый и главный долг Обамы и Олланда — выйти на контакт, но даже не с Башаром Асадом, а с институтами общественного мнения. Поразительно, что в первую очередь им приходится работать с общественным мнением, уподобляясь провидцам древности, которые предсказывали будущее по дымящимся внутренностям жертвенных животных... Каждый день они задаются неизменным вопросом: какие у меня рейтинги?
Сегодня мы видим беспрецедентное падение политики под грузом того, что в Древней Греции называлось «докса», а сегодня, в нашу эпоху информационного шума и Twitter становится еще более туманным и непоследовательным явлением. Сейчас нашим глазам предстает внезапный подъем «контрдемократии»: она заключается в бесконечных домогательствах до представителей избранной власти и в первую очередь главы государства со стороны безликой политической массы, которая подвержена самым разным страстям и влияниям и не имеет ничего общего с настоящим электоратом. Так, позвольте мне напомнить вам кое о чем, что каждый из нас прекрасно понимает, хотя, судя по всему, и делает вид, что безнадежно забыл.
Франсуа Миттеран не думал об «общественном мнении», когда принял историческое решение отменить смертную казнь.
Шарль де Голль не бросился проводить опросы и не пытался задобрить эту самую общественность, когда решил остановить войну в Алжире, хотя в предвыборной программе говорил об обратном.
Он не стал обращаться к услугам «пиарщиков», а сам, в силу предоставленных ему законом полномочий приступил к основополагающим преобразованиям в системе альянсов Франции и ее безопасности, которые привели к выходу из НАТО.
То же самое касается и его преемников, которые решили положить конец кровопролитию в Боснии и Ливии, вмешаться в Кувейте и Косове, вступить в афганскую коалицию, чтобы дать отпор «Аль-Каиде» и талибам. И я не припомню, чтобы хотя бы один президент, который принял решение о применении военной силы (а оно, кстати, по определению является тайным), позволил бы запугать себя и остановился из-за недовольства общественного мнения.
Управлять страной значит не нравиться людям.
Управлять в силу доверенного народом мандата значит при необходимости оказывать сопротивление «антинароду», который представляет собой общественное мнение.
У меня вызывает дрожь сама мысль о системе, в которой стратеги должны были бы передавать план и график операций на утверждение завсегдатаям уличных кафе.
Франсуа Олланда избрали на пять лет, а Барака Обаму — на четыре.
И в будущем им придется держать ответ перед страной и историей.
Тем не менее, сейчас у них лишь один долг: использовать все необходимые по их мнению средства и остановить хаос, который породила безнаказанность Башара Асада, пользующегося (о чем у нас слишком часто забывают напомнить) безусловной поддержкой Ирана, братьев-мусульман из ХАМАС, террористов из «Хезболлы», короче говоря, всех самых что ни на есть радикальных исламистов.
У демагогов же и прочих участников этого политического шоу есть только одно право: неукоснительно соблюдать республиканские законы и принципы.
("Le Point", Франция)
|
