5 сентября 22-летний Джакван Лапьер (JaQuan LaPierre) ехал по тротуару на велосипеде, когда заметил патрульную машину, затормозившую около него. Это случилось в 20:30 жаркого вечера в четверг, на пересечении Бонд-стрит и Джексон-авеню в Элизабет (Нью-Джерси). У Лапьера было 10 пузырьков с крэком, которые полицейские, вероятно, и планировали найти, и он торопливо глотал их. Он остановился, и лицом к лицу предстал перед двумя полицейскими, вышедшими из внедорожника.
«Мы устали от вас, ниггеры», - сказал один из полицейских, по его воспоминанию. – «Мы устали от всех этих перестрелок, грабежей и насилия. И мы сейчас покажем тебе пример».
Его бросили с раскинутыми руками на патрульную машину.
«За что меня арестовали?» - спросил Лапьер.
Собралась небольшая толпа.
«Почему вы напали на него?» - спросил кто-то копов. – «Он не сопротивляется. Почему вы это делаете?»
Один полицейский обшарил карманы Лапьера и забрал у него ключи и 246 долларов наличными. Лапьер продолжал спрашивать: почему его арестовали. Ему брызнули в лицо из газового баллончика. Один полицейский бросил его на землю, и, пока на него надевали наручники, двое копов пинали и избивали его.
«Почему вы избиваете моего племянника?», - спросил копов его дядя, Антуан (Antoine).
«Моё лицо горело», - рассказал мне Лапьер о действии перцового баллончика, когда мы встретились с ним несколько дней назад. – «Я хватал ртом воздух».
Прибыло полицейское подкрепление. Они оттеснили зевак, включая дядю. Лапьеру заткнули рот, и он задыхался. Его волокли по асфальту. К тому времени, как закончилось избиение, из его рта лилась кровь. Он был уже без сознания. Избиение было снято на камеру, несмотря на то, что когда полицейские увидели, что их снимают, они мешали этому, светя фонариком в объектив камеры.
Единственные очевидные (на тот момент) преступления Лапьера – езда на велосипеде по тротуару и отсутствие шлема безопасности.
Полицейские злоупотребления – обычные вещи для Элизабет, также, как и для всех бедных кварталов по всей стране. Это происшествие - не ново. Но оно показывает, что если вы бедный и цветной человек в США, вы знаете то, что большинство из нас только узнаёт – у нас не осталось гражданских свобод.
Полиция, арестовывающая 13 миллионов человек в год, 1,6 млн. арестовывает по обвинению в хранении наркотиков (половина из них – за марихуану) – проводит обыски и облавы случайным образом, без веских причин. Они берут образцы ДНК у многих из них, они заполняют общенациональную базу данных, они арестовывают тех, кто, в конце концов, признаётся невиновным. Они конфискуют деньги, машины, дома и другое имущество - на основании обвинений в нелегальном обороте наркотиков, доходы от этого напрямую поступают в полицейские бюджеты. За последние 30 лет США построили самую большую в мире тюремную систему с населением 2,2 миллиона заключённых.
Как и в большинстве полицейских государствах, копы на городских улицах исполняют роль присяжных и судьи – делая «широкие шаги по тоталитарному пути», - как написал в 1968 году судья Верховного Суда США Уильям Дуглас (William O. Douglas) [1] , когда критиковал расширение прав полиции. И полицейские управления поддерживаются внутренним аппаратом слежки и безопасности, который разрушил неприкосновенность частной жизни и затмил вмешательство в личную жизнь в полицейских государствах прошлого, включая восточную Германию.
Из-за ряда постановлений Верховного Суда мы потеряли права на защиту нас от случайного обыска, облавы в доме, несанкционированного прослушивания телефона, электронного перехвата и физического насилия. Полицейские солдаты в бедных районах орудуют как вооружённые банды. Давление сверху на полицейские участки по планам на аресты – с обещанием щедрой федеральной помощи в рамках «войны с наркотиками» - привело к тому, что полицейские обычно хватают людей по собственному усмотрению и обвиняют их в огромном списке преступлений, часто без малейших на то оснований.
Поскольку многие из этих преступлений предусматривают длительные серьёзные наказания, то обвиняемых легко запугать и заставить «признаться» в незначительных правонарушениях. Полицейские и обвиняемые знают, что разрушенная судебная система, в которой бедные могут только несколько минут общаться с государственным адвокатом, означает, что существует только незначительный шанс бросить вызов системе. Кроме того, существует огромное количество добровольных осведомителей, которые ради смягчения своего приговора, расскажут суду всё, что угодно полиции.
Тирания правоохранительных органов в бедных районах – это окно в наше проявляющееся полицейское государство. Теперь эта бандитская тактика применяется против активистов и диссидентов. И поскольку страна начинает просыпаться, социальные протесты распространяются, неприкрытое лицо полицейских репрессий становится обычным делом. Тоталитарные системы всегда находят оправдание для совершения подобных действий, первый шаг на этом пути – демонизация меньшинств. Эти системы требуют от полиции бороться с «беззаконием» среди демонизируемого меньшинства, которое, в основном, отделено от закона.
Неограниченное и бесконтрольное покорение презираемой группы, лишенной прав перед законом, учит полицейских применять эту тактику против большей части общества. «Законы, которые не равны для всех, в отношении прав и привилегий – нечто противоречащее самой природе нации и государства», - написала Ханна Арендт (Hannah Arendt) в « Происхождении тоталитаризма [2] », - «Чем более очевидна их неспособность рассматривать неграждан в качестве юридических лиц, и чем сильнее расширяется произвол полицейского диктата, тем труднее для государства сопротивляться искушению лишить всех граждан правового статуса и управлять ими с помощью всемогущей полиции».
Когда на вас поставят клеймо преступника, как отметила Мишель Александэр (Michelle Alexander) в своей книге « Новый Джим Кроу [3] », вас «по закону отстраняют от общественной жилищной программы, подвергают дискриминации частные землевладельцы, лишают права на продовольственные талоны, заставляют отмечать совершенные преступления в анкетах при приёме на работу, запрещают получение лицензий на широкий список профессий». И всё это – для людей, которые, возможно, прикасались лишь к небольшой порции наркотиков, например к нескольким унциям марихуаны.
У нас есть 6 миллионов человек, которые из-за преступного прошлого навсегда выброшены из основной части общества. Они – граждане второго сорта, изгои. Война с наркотиками - давшая сотни миллионов долларов из федерального бюджета, а также федеральные дотации на закупки скорострельного вооружения, вертолётов, бронетехники и на тренировки отрядов спецназа – стала примером для будущего социального управления. Бедные и цветные люди знают, что это такое. Остальные узнают об этом очень скоро.
Лапьера в бессознательном состоянии привезли в больницу. Когда он очнулся, обе его руки были прикованы наручниками к каталке. Его рвало кровью. Рвоту вызвали два проглоченных пузырька, которые на улице стоят по 10 долларов. Полицейские пришли в восторг, обнаружив наркотики, которые они надеялись найти, останавливая его.
«Тебе конец», - услышал он от одного из полицейских. – «Ты попал».
«Ты плюнул в офицера?» - сказал хохоча один из копов. – «Ваши мальчики здесь не для того, чтобы защищать тебя, не так ли»?
Лапьер не мог видеть. Он слышал полицейских, спорящих по поводу обвинений [которые нужно выдвинуть] и радовавшихся, что официальная версия получила подтверждение. Один полицейский, неизвестно почему, выдёргивал волосы из заплетённых косичек Лапьера, и засовывал их ему в карманы.
«Пытался отобрать оружие у офицера», - слышал он, как они вписывают в протокол обвинения. – «Хранение наркотиков. Сопротивление аресту. Разжигание бунта…»
На момент переправки его из больницы, пять дней спустя, ему будет предъявлено 9 обвинений, а залог установлен в 35000 долларов.
«В течение последних нескольких дней, полицейские говорили людям в районе, что если они пойдут в суд и будут давать показания об избиении Джаквана, то их тоже арестуют и посадят в тюрьму», - сказала мне Миртис Белл (Myrtice Bell), бабушка Лапьера.
Лапьер, у которого был испытательный срок за предположительное сопротивление аресту (что является ложью, по его утверждению), в результате другой стандартной полицейской остановки, и которому грозит ещё одно обвинение - в нахождение в машине с другим человеком, который хранил нелегальное оружие, найденное полицейскими, кажется, обречён быть проглоченным огромной тюремной системой.
Если его отправят в тюрьму, он станет ещё одним среди более 2 миллионов, сидящих за решёткой в США. Его история и истории других людей из бедных сообществ, должны пугать нас. Наш отказ защищать права бедных во имя закона и порядка, наша демонизация молодых чёрных мужчин, наше согласие с тем, что они могут быть лишены возможности защищаться от полицейского насилия и возможности требовать равенства перед законом, означает, что их судьба скоро станет нашей.
