|
Оригинал "МИД России" – www.mid.ru 02.10.2013
Интервью Министра иностранных дел России С.В.Лаврова газете «Коммерсант», 30 сентября 2013 года
1903-30-09-2013
Вопрос: Госсекретарь США Дж.Керри назвал достигнутые договоренности по Сирии «историческим форматом», а Министр иностранных дел Франции Л.Фабиус сказал, что «Совет Безопасности ООН наконец оправдал свое предназначение». Вы согласны с такими оценками?
С.В.Лавров: Мы стараемся не интерпретировать принимаемые решения, потому что они говорят сами за себя. Нормальный человек, ознакомившись с ними, сам все поймет. В дипломатии есть такая традиция, что после достижения консенсуса каждый оттеняет в комментариях то, что ему кажется нужным. Мы тоже это сделали, подчеркнув в своем выступлении, что резолюция не принимается по Главе VII Устава ООН. В этом была главная интрига, и здесь никаких двусмысленностей быть не может.
Подчеркнули также, что сирийское руководство добровольно присоединилось к Конвенции о запрещении химического оружия. И не важно, по каким причинам: говорят под угрозой ударов – меня это не интересует – важен результат. Правительство САР добровольно попросило применять эту Конвенцию раньше, чем положено – не через месяц, как в обычных случаях, а сразу. И оперативно, раньше предусмотренного срока, еще формально не став членом Конвенции, представило декларацию о запасах своего химического оружия. Эту ключевую задачу сделать все, чтобы ту часть химических запасов, которые еще остаются в мире, обезвредить, взять под международный контроль и впоследствии уничтожить, поставил Президент В.В.Путин после встречи с Президентом США Б.Обамой в Санкт-Петербурге.
Нам также было принципиально важно, что Совет Безопасности ООН определил в резолюции ответственных за процедуры уничтожения химоружия, в том числе за обеспечение безопасности персонала, который будет там работать. Эту ответственность несет, прежде всего, сирийское правительство, так как именно оно в первую очередь отвечает за безопасность на территории своего государства. Однако ответственность возложена и на оппозицию: от нее требуется сотрудничать во всех процессах, которые будут так или иначе проходить на территориях, которые она контролирует.
Еще один важный момент: в резолюции сказано, что нельзя допустить, чтобы химическое оружие попало в руки негосударственных субъектов, то есть той же самой оппозиции и ее отрядов. Особое внимание соседних с Сирией государств обращено на недопустимость попыток использования их территории для снабжения оппозиции химическим оружием. Эти положения зафиксированы в резолюции.
Говорить же о том, что эта резолюция заставляет кого-то что-то делать, либо, что это, наконец, означает пробуждение СБ ООН – это угода конъюнктуре. Наверное, те, кто выходят на такие интерпретации, исходят из той или иной оценки ситуации, которую желает услышать их общественное мнение. Или, что часть общественного мнения должна быть убеждена в том, что представители исполнительной власти все сделали правильно.
Я отношусь к этому философски. Главное, повторю еще раз, что резолюция в полной мере отвечает договоренностям, которые были достигнуты с Госсекретарем США Дж.Керри в Женеве. В соответствии с этими договоренностями, ведущей структурой в реализации задач по взятию под контроль, инвентаризации и определению путей уничтожения сирийских химических запасов является Организация по запрещению химического оружия (ОЗХО). Эта Организация приняла свое сугубо профессиональное решение за несколько часов до голосования в СБ ООН.
Вопрос: Как получилось, что после трехдневного переговорного марафона в Женеве, где вы с Госсекретарем Дж.Керри вроде обо всем договорились, пришлось еще на протяжении двух недель вновь согласовывать те же самые нюансы?
С.В.Лавров: Здесь два аспекта. Во-первых, мы согласовывали в Женеве не юридический документ с выверенными терминами, используемыми в официальных решениях международных организаций. Язык Женевы, хоть и был максимально приближен к этим терминам, но нуждался в детализации.
Во-вторых, проявлялось стремление наших американских партнеров – что тут греха таить – все-таки переиграть эту ситуацию и опять вернуться к Главе VII Устава ООН. Пришлось потратить еще немного времени на переговоры. В итоге я доволен тем, что мы остались верны женевским договоренностям, имеющим ключевое значение.
И еще подчеркну: очень важно, что в резолюцию, наконец, удалось включить официальное одобрение Женевского коммюнике от 30 июня 2012 года, в котором содержится план мирного урегулирования сирийского конфликта. До сих пор наши западные коллеги не хотели этого делать без – как они говорили – интерпретаций этого документа. Под интерпретациями они опять же понимали подведение Коммюнике под Главу VII Устава ООН.
Так что, результат, по-моему, в целом позитивный. Он не отражает какого-то изменения в подходах к сирийскому кризису – нет никаких одобренных СБ ООН угроз проведения каких-либо устрашающих силовых акций. Все остается в политической плоскости.
Вопрос: Но в ней все же говорится о возможных последствиях нарушений.
С.В.Лавров: Да, мы записали, что любые нарушения, допущенные какой-либо стороной – Правительством САР или оппозиционными группами – должны после тщательного расследования быть доложены в Совет Безопасности ООН. Это касается (не приведи Господь) применения кем бы то ни было химического оружия.
Если мы будем четко уверены, что какая-то из сторон допустила нарушения или применила химическое оружие, то будем готовы принимать решение по Главе VII Устава ООН. Это записано в наших обязательствах. Но подчеркну: мы не будем «покупать кота в мешке», когда нам, как сейчас про эпизод 21 августа, говорят: всем понятно, что это дело рук правительства.
Вопрос: Но США сказали, что у них есть тому «тысячи доказательств».
С.В.Лавров: Нам их не представили. Мы же, напротив, представили имеющиеся у нас (полученные по своим каналам, в том числе от сирийцев и из независимых источников) доказательства, которые подводят к выводу, что это дело рук оппозиции. И у нас есть серьезные подозрения, что эти попытки продолжатся.
Вопрос: Провокации?
С.В.Лавров: Да. Мы подчеркнули и на встрече Генерального секретаря ООН с пятью постоянными членами Совета Безопасности ООН, и в ходе самого заседания СБ ООН, что государства, являющиеся спонсорами оппозиции в политическом, финансовом и военном отношениях (в плане поставок оружия), несут ответственность за то, чтобы оппозиционеры не пытались положить руку на какие-то запасы химического оружия, получить его откуда-то извне и устраивать провокации внутри Сирии, чтобы свалить вину на правительство, вызвать «вселенский гнев» и тем самым постараться спровоцировать внешние удары по САР. Мне кажется, мы на правильном пути.
Вопрос: Какие действия предстоит предпринять, чтобы приступить непосредственно к уничтожению химоружия? Было объявлено, что уже 1 октября инспекторы ОЗХО могут направиться в Сирию.
С.В.Лавров: Да. Передовая группа из 10-12 инспекторов ОЗХО направится в Сирию в качестве квартирьеров. Им предстоит определить, где базироваться и как работать. На месте они установят контакт с сирийским правительством, от которого уже назначено ответственное лицо для помощи им. У инспекторов есть представленный сирийским правительством список объектов, признанный удовлетворительным. Но у инспекторов могут возникнуть дополнительные вопросы, и сирийцы будут отвечать на них.
Далее инспекторы определятся с дополнительным персоналом, который будет выдвигаться на объекты. Крайне важно обеспечить безопасность группы. Этим будут заниматься, прежде всего, сирийские правоохранительные органы. Но резолюция требует и от оппозиции, чтобы в случаях, когда речь идет о территориях, сопредельных с контролируемыми ею районами, не смела создавать угрозы деятельности и жизни инспекторов.
Затем будет представлен доклад Генсекретаря ООН о дополнительных шагах, которые требуется предпринять, исходя из результатов первичных инспекций и ситуации с обеспечением безопасности персонала. В докладе также пойдет речь о том, какого рода международное присутствие может быть необходимо. Мы готовы участвовать во всех компонентах предстоящей операции – в инспекционной деятельности и административных структурах, которые могут быть созданы для координации действий между ООН и ОЗХО на месте, а также в структурах, которые, наверное, придется создавать для обеспечения безопасности в поддержку сирийских правоохранительных органов.
Вопрос: Когда будет понятно, где и как будет уничтожаться химоружие?
С.В.Лавров: Это предстоит решить профессионалам. Они должны увидеть все своими глазами и определить, какие отравляющие вещества могут быть уничтожены на месте, и что для этого потребуется. Возможно, у сирийцев есть подходящие для этого мощности, в чем я, впрочем, сомневаюсь. Есть возможность – и она наверняка будет задействована – использовать мобильные установки для уничтожения определенных видов отравляющих веществ. Они имеются у США и ряда других стран.
Кроме того, в женевских договоренностях и резолюции СБ ООН допускается возможность вывоза части отравляющих веществ для уничтожения за рубежом. Очень важно было зафиксировать это положение в резолюции Совета Безопасности ООН, потому что Конвенция о запрещении химического оружия не предусматривает такой возможности. Согласно Конвенции, оружие должно уничтожаться на территории страны, которая его производила и обладает им. Но теперь у нас есть все варианты. Инспекторы-профессионалы на месте поймут, в какой комбинации задействовать все эти возможности.
Вопрос: В решении ОЗХО сказано, что проверки могут касаться не только объектов, задекларированных сирийской стороной, но и любых других мест. Это не создаст почву для злоупотреблений?
С.В.Лавров: Это не какая-то экстраординарная мера. Самой Конвенцией предусмотрено, что страна, становящаяся ее участницей, сначала представляет декларацию, после чего инспекторы ее изучают, а далее сморят на местности, как реальность совпадает с декларацией. Исходя из им одним известных профессиональных параметров, у экспертов могут возникнуть дополнительные вопросы о каких-то веществах или их прекурсорах. Это нормальная практика. Президент Сирии в многочисленных интервью за последние дни неоднократно подчеркивал свою готовность полностью, без каких-либо изъятий и ограничений, сотрудничать с инспекторами. Уверен, что так оно и будет.
Вопрос: Ряд стран уже заявили о своей готовности поддержать операцию по уничтожению сирийского химоружия финансово.
С.В.Лавров: Да, деньги, конечно, потребуются.
Вопрос: А Россия готова выделить какую-то сумму?
С.В.Лавров: В решении Исполнительного совета ОЗХО содержится поручение Генеральному директору Организации проработать финансовую сторону операции. Это новая нагрузка на ОЗХО и, конечно, нужны деньги – в бюджете они не были предусмотрены, все развивалось стремительно. В решении также содержится призыв государствам на первоначальном этапе выделить добровольные взносы. Думаю, что в любом случае Россия финансово будет в этом участвовать. Но самое главное – мы обязательно будем участвовать нашим персоналом в инспекционной деятельности и других формах международного присутствия, которые могут быть предложены Генсекретарем ООН.
Вопрос: Как нынешние договоренности по Сирии скажутся на российско-американских отношениях? Еще год назад, накануне президентских выборов в США все говорили, что если к власти придет М.Ромни, то двусторонние отношения ухудшатся. Победил Б.Обама, но результат оказался таким же. Это тренд или случайность?
С.В.Лавров: Я бы не стал делать вывод о каких-то долгосрочных трендах в нашем взаимодействии с американцами. Да, в диалоге периодически возникают недопонимания, но почти всегда они поддаются решению и не оказывают необратимого воздействия на общий вектор развития российско-американского сотрудничества. Здесь превалирует понимание важности нашего взаимодействия, особенно по острейшим проблемам современности – терроризму, наркотрафику, организованной преступности, распространению оружия массового уничтожения. Видите, как быстро нас объединила задача решить проблему химоружия в Сирии, чтобы не допустить его попадания в руки террористов и бандитов, что имело бы непредсказуемые последствия.
С другой стороны, есть мимолетные положительные взлеты. Не хочу сказать, что сейчас происходит подобный мимолетный взлет, но это важный аспект нашего позитивного сотрудничества по ключевой проблеме современного мира. Тем не менее, не могу сказать, что разовые, порой внешние, улучшения отношений обязательно будут создавать устойчивость на перспективу. Она может создаваться углубленным доверительным диалогом и особенно построением экономического фундамента. Об этом договорились президенты наших стран, когда впервые встречались в Лос-Кабосе в прошлом году «на полях» саммита «Группы двадцати», выделив в качестве приоритетной задачу сделать упор на экономику. К сожалению, она пока не получила серьезного подкрепления. В рамках несостоявшегося визита Б.Обамы в Москву накануне саммита «двадцатки» в Санкт-Петербурге планировалась мощная встреча президентов с лидерами бизнеса России и США, в ходе которой предполагалось обсудить «дорожную карту» с конкретными целями. Уверен, что такая встреча еще состоится.
Напомню, что в ходе беседы президентов в Лох-Эрне в июне этого года Президент Б.Обама сказал, что российско-американские отношения являются самыми важными двусторонними отношениями в мире. Позже это не раз повторял и Госсекретарь США Дж.Керри.
Вопрос: В том числе в Женеве, после переговоров по Сирии.
С.В.Лавров: Да. Поэтому у нас есть ощущение, что американцы вроде понимают важность нашего взаимодействия. Мы к этому готовы абсолютно настолько, насколько к этому готовы в Вашингтоне. Жаль, что визит (Президента Б.Обамы) не состоялся и был отложен. Он был очень хорошо подготовлен, имелись конкретные договоренности.
Вопрос: Что теперь будет с договоренностями?
С.В.Лавров: Они никуда не денутся, они уже подписываются и по дополнительным направлениям сотрудничества в сфере ядерной безопасности, и по многим другим вопросам.
Мы реалисты и исходим из того, что эмоции – дело приходящее. Э.Сноуден, обиды, реальные и мнимые, – все это проходит, а понимание стратегической важности отношений между Россией и США для международной стабильности остается. У нас есть ощущение, что нынешнее руководство США это прекрасно понимает. Наши отношения гораздо больше, глубже и шире, чем какие-то обиды, которые, впрочем, естественны для любого человека.
Вопрос: Еще недавно о России, в том числе в США, говорили, что она применительно к Сирии «находится не по ту сторону истории». Теперь многие считают, что мы едва ли не спасли «лицо Б.Обамы», а также Ближний Восток – от большой войны. Вы испытываете моральное удовлетворение в связи с таким оборотом?
С.В.Лавров: Многие политики, особенно на Западе, любят яркие слоганы. Но не надо бросаться из крайности в крайность. Я бы избегал подобных эмоциональных и пафосных высказываний. Если те, кто объективно следил за ситуацией, попытаются оценить то, что сейчас произошло по сирийскому кризису, то, наверное, они придут к выводу, что все мы оказались на «правильной» стороне истории. Хотя у наших партнеров, которые обвиняли нас, что мы не там оказались, были «шарахания».
В итоге американцы, видимо, сами поняли, куда они могли вырулить, пытаясь встать на то, что им казалось «правильной» стороной истории. Впрочем, это естественное свойство человека, политика, дипломата – тех, кто занимается урегулированием конфликтных ситуаций – действовать методом проб и ошибок. Главное, что в данной ситуации мы вырулили на абсолютно «правильную» сторону истории и сделали так, что во всем мире сложился полный консенсус вокруг разработанной нами схемы, которая была одобрена и ОЗХО, и СБ ООН и, по большому счету, являющаяся частью политики самой Сирии, ставшей участницей Конвенции о запрещении химического оружия.
Очень важно, что в Гааге, когда шло голосование по решению (принятому, в итоге, единогласно) о роли ОЗХО в реализации программы по уничтожению химического оружия в Сирии, был записан специальный пункт, которым все страны, которые этого еще не сделали, призываются присоединиться к Конвенции. Раскрою маленький секрет – этот пункт был внесен Ираном и поддержан США. Иран в прошлом веке дважды страдал от химического оружия. Я считаю, что он предложил очень правильное дополнение.
Мы же еще в Женеве предложили прописать в проекте обсуждавшейся резолюции СБ ООН, что решение проблемы химического оружия в Сирии станет важным шагом вперед к выполнению, наконец, давно принятого решения о создании на Ближнем Востоке зоны, свободной от всех видов оружия массового уничтожения и средств его доставки.
Вопрос: Почему этот пункт в итоге не был вписан?
С.В.Лавров: Американские партнеры стушевались и ушли от этого. Но проблема никуда не делась. В 2010 году такое решение было принято - конференция должна была состояться в 2012 году - с крайней даты прошел почти год, но «воз и ныне там». Мы будем добиваться того, чтобы эта конференция состоялась. В нынешней ситуации особенно важно сделать универсальным режим необладания оружием массового уничтожения в этом, к сожалению, взрывоопасном регионе.
Вопрос: Что будет самым сложным при реализации плана по уничтожению химоружия в Сирии?
С.В.Лавров: Не допустить срывов. У нас есть основания полагать, что сирийское правительство будет стараться не допускать таких срывов. И в любом случае мы будем его к этому постоянно побуждать. А что касается срывов, которые могут стать результатом провокаций, то здесь основная роль принадлежит нашим западным партнерам и их ближайшим союзникам в Персидском заливе и в регионе в целом, симпатизирующим оппозиционерам. Они имеют на них влияние. Правда, не на всех. В Сирии есть террористические группы, которые не подчиняются никому, кроме «Аль-Каиды», с которой нет никаких контактов через нормальные каналы. Но оппозиционеры, которые подвержены влиянию внешних игроков, должны быть воспитуемы. Им должен быть послан сигнал, чтобы они не смели подрывать этот процесс.
Вопрос: Госсекретарь Дж. Керри сказал, что угроза применения силы окончательно не снята.
С.В.Лавров: Каждый пытается объяснить отсутствие нужных ему решений, оправдав его тем, что все равно можно будет вернуться к тому, с чего начинали. Американцы же по традиции никогда не говорят, что не будут чего-то делать. Их любимое выражение: «все опции остаются на столе». Дай Бог, чтобы они оставались на столе, чтобы никто их с этого стола не хватал и не пускал в ход. Мы будем всячески способствовать тому, чтобы так оно и было.
|
