Первая Перестройка, приведшая к развалу СССР, страшно травмировала наш народ. Нужно честно признать, что полноценного народного ответа на этот вызов, брошенный в лицо советским людям, пока так и не было дано. Люди ушли в быт, в безумие конспирологии, оргиастическое потребление и т.д.
Но вызов, который не пускают в дверь, влезет в окно или пройдет сквозь пол и вылезет из под стола, за которым предаются «радостям» потребительства. И отвечать все равно придется.
Чем дольше люди ускользают от брошенного им фундаментального вызова, тем сильнее они усугубляют последствия, которые порождает Перестройка I (разрушение страны) и тем сложнее будет в конце, концов собраться для адекватной вызову реакции и порождаемому ею действия.
Отсутствие в обществе ответа на страшное разрушение Родины порождает вопросы и о состоянии «общества», и о процессах, которые в нем протекают.
Каждый раз, после очередного удара по народу, мы слышим: «А что мы можем сделать?», «Все уже решили за нас», «Закон уже принят, ничего не поделаешь» и т.п.
Очень яркой иллюстрацией на эту тему является противодействие реформе РАН:
С момента появления первой информации о реформе РАН, сама Академия наук делала все возможное, чтобы избежать уличного протеста и сделала ставку на противодействие этой реформе «в кабинетах». В этой логике любые попытки помочь РАН, организуя уличный протест, обречены. Любой организатор уличного протеста в поддержку РАН, которого сама РАН не просила о помощи, может только помешать РАН работать «в кабинетах» и провалиться в деле защиты РАН.
В итоге «кабинетное» противостояние РАН проиграла, а уличные выступления в ее поддержку не дали ничего, кроме упоминаний ее организаторов в прессе. Нужно честно признать, что война на этапе принятия закона о реформе РАН была проиграна. Но проигран только первый этап войны, а не вся война!
И что мы слышим после поражения на первом этапе войны? Ровно ту же самую песню, которую исполняют со времен развала СССР: «Закон уже принят, ничего сделать нельзя» и «Любой, кто лезет в это дело – пиарится».
Это две ключевые постсоветские установки:
1) Полный личный отказ от любого действия – «Закон уже принят, ничего сделать нельзя».
2) Запрет на действие для всех остальных – «Любой, кто лезет в это дело – пиарится».
Фактически человек говорит, что он и сам ничего не будет делать, так как это якобы бесполезно. И у всех, кто все-таки займется делом, он будет искать низкие мотивы. Ведь иначе придется признать, что действовать можно и причина собственного бездействия вовсе не в бесполезности борьбы, а в совсем других факторах (очень напоминающих аномию Дюркгейма).
Все, рассуждающие подобным образом, не готовы по настоящему бороться даже за личные, корпоративные интересы. Очевидно, что наличие элементарной сплоченности и готовности действовать хотя бы в московской РАН поставило бы крест на любых попытках реформировать Академию наук.
Не говоря уже о готовности солидаризироваться с другими – у нас любая группа людей (ученые, учителя, врачи, пенсионеры и т.д.) всегда оказываются один на один со рвущими их на части реформами, никто не готов всерьез вступиться за них. [4]
У нас нет общества, место которого занимают разорванные социальные среды. В конце концов, завывания на тему «Все пропало!» неизбежно приводят к лозунгу: «У нас уже ничего нет, Родины больше нет, мы все проиграли а значит ничего и никого не жалко!». Впадение людей в такое состояние – это обязательное условие Перестройки 2.
Мы убеждены в том, что единственным реальным ответом на Перестройку и порожденный ею развал Советского Союза может быть только действие под лозунгом «Никогда больше!». Каждый настоящий гражданин нашей страны должен жить и действовать с этим внутренним настроем.
Мы никогда больше не допустим развал нашей Родины.
Мы никогда больше не допустим ювенального вторжения в традиционную семью.
Мы никогда больше не допустим краха российской науки.
