Полтора месяца после Каддафи
("McClatchy", США) Ханна Аллам (Hannah Allam)
Временные правители Ливии были заняты на этой неделе: они приветствовали неминуемое падение родного города Муаммара Каддафи, пытались убрать из столицы готовых пострелять по любому поводу революционных бойцов, формировали новый наблюдательный кабинет и объявляли об обнаружении девятисот трупов в двух массовых захоронениях.
Единственной проблемой было то, что все эти шаги оказались поспешными, преувеличенными, раздутыми или заведомо ложными.
Переходный национальный совет (ПНС), временный орган власти, признанный Соединенными Штатами и большинством стран-членов ООН в качестве верховной власти в Ливии, страдает серьезными проблемами с уровнем доверия, надежностью и кредитоспособностью. Политическое самолюбование и нехватка четкого военного командования привела к появлению ряда случаев дезинформации, которые вызвали трещины в облицовке руководства совета.
Если временные власти не улучшат степень своей надежности сравнительно быстро, они рискуют добиться того, что Соединенные Штаты и другие некогда настроенные на помощь западные и местные союзники дистанцируются от них. Их медовый месяц на родине уже подходит к концу, и многие ливийцы разочарованы невыполненными обещаниями со стороны совета и его полусоюзных военных командиров.
«Я не верю ни переходному совету, ни военным советникам», – говорит Ахмед Салама, 39-летний житель Триполи, чьи основные жалобы на совет связаны с его неспособностью контролировать революционных бойцов, которые наводнили столицу, или восстановить зарплаты госслужащим, которые вернулись на свои рабочие места, но которым пока не платят.
22-летняя Алаа Мурабит (Alaa Murabit) из некоммерческой организации «Голос ливийских женщин» жалуется на то, что «нелепая» внутренняя борьба в совете стала препятствием для выполнения его обещаний, в частности, таких как обещание назначить больше женщин на высокие посты или отправить раненых бойцов на лечение за границу.
«Даже термин «пустые обещания» тут не очень подходит», – сказала она.
Для страны, где 42-летняя диктатура рухнула за несколько месяцев, Ливия выглядит развивающейся на удивление неплохо – по крайней мере, внешне. В отличие от Багдада времен после падения режима Саддама Хусейна, у жителей Триполи имеется круглосуточное энергоснабжение, вновь открыты школы, и семьи чувствуют себя в относительной безопасности, чтобы прогуливаться по средиземноморским набережным поздним вечером.
Но видимость нормальной жизни прикрывает глубоко укоренившиеся проблемы, в отношении которых совет отделывается по большей части общими фразами. Несмотря на неоднократные заявления членов совета о том, что они перенесут свою штаб-квартиру в столицу, совет по-прежнему базируется в наиболее стабильном восточном городе Бенгази, где началось восстание.
McClatchy сделал несколько попыток связаться с высокопоставленным представителем совета для получения комментариев, но они были в Бенгази и не ожидалось, что они снова заедут в Триполи до выходных. Попытки связаться с ними по телефону оказались безуспешными, из-за плохой телефонной связи между городами.
Члены совета, среди которых есть и самоназначенные технократы, и дружественные по отношению к Западу бывшие изгнанники-эмигранты, потеряли лицо в самом начале продвижения в Триполи. Они триумфально объявили о захвате печально известного сына Каддафи Сейфа аль-Ислама, но уже два дня спустя его видели в отеле Rixos в Триполи. Они также объявляли о гибели его брата, страшного Хамиса Каддафи, по крайне мере четырежды. И до сих пор неясно, мертв он или скрывается.
Даже сейчас, когда Триполи находится под твердым контролем бывших повстанцев, совет продолжает делать заявления, которые либо не основаны на правде, либо не могут быть подкреплены фактами.
Возможно, самой серьезной проверкой легитимности совета является наличие тяжелого вооружения внутри городских границ Триполи.
Революционные силы, особенно из западных городов, таких как Мисрата или Зинтан, уже не получают тот радушный прием, как раньше, из-за своей склонности к опасной произвольной стрельбе и высокомерного отношения к частной собственности, жители Триполи вовсю жалуются на то, что в городе распространились автомобильные воры и активно происходят грабежи.
И по-прежнему нет никакого центрального командования всеми подразделениями мятежников, и поэтому нет никого, кто бы обладал реальным влиянием, чтобы на самом деле удержать молодых ополченцев.
«Полно разных комитетов, и ни один из них, кажется, ничего не контролирует. Они все только ссорятся между собой», – говорит западный дипломат в Триполи, описывая три или более конкурирующих главенствующих групп в составе революционных сил. Дипломат говорил на тех условиях, что его имя не будет называться, так как он не уполномочен делать публичные высказывания.
Командиры подразделений с запада смеются над пустыми угрозами совета удалить их из города. Посыл такой: у них оружие, поэтому они руководят.
«Если они попытаются прийти силой, я никогда не сдам мое оружие. Им нужно вести переговоры, мы послушаем, и вместе что-нибудь выработаем», – говорит Мухаммед аль Маджог (Mohamed al Majog), бригадный командир из Мисраты, с пистолетом за поясом и зубочисткой во рту, развалившись в просторном офисе, который его люди реквизировали в Триполи.
Еще одна жалоба: Мустафа Абдель-Джалиль (Mustafa Abdul-Jalil), по-прежнему популярный председатель переходного совета, призывает к примирению и согласованности среди ливийцев, которые сражались по разные стороны в ходе шестимесячной гражданской войны, которая привела к свержению Каддафи, но он пока так и не предложил реального плана, как это можно осуществить.
Вместо этого, в университетах, больницах, нефтяных компаниях и других институтах совершаются внутренние революции, где антикаддафиевские силы просто вышвыривают своих бывших руководителей, без какого-либо официального указания, руководства или наблюдения. Ставшие объектами таких действий ливийцы жалуются, что за некоторыми из чисток стоят личные обиды, а не революционные идеалы.
Обычные семьи, которые поддерживали старый режим или получали выгоды от него, были принудительно перемещены, или живут фактически под домашним арестом, изгнанные из повседневной жизни в контролируемых повстанцами районах. Леденящие кровь сообщения об убийствах из мести или арестах поступают в большом количестве, но временные судебные власти слишком некомпетентны и неподготовлены, чтобы заниматься расследованием таких случаев или прекратить подобную практику.
«Я лично способствовал освобождению заключенных, которых мы находили как на государственных объектах, так и в частных местах – у кого-то в подвале дома, у кого-то в саду, иногда внутри контейнеров, которые люди забрали из портов», – говорит Али Хасан Кушан (Ali Hassan Khushan), член совета округа, управляемого мечетью Триполи.
«Мы проверяли их идеологию, с повстанцами они или с режимом», – говорит Кушан. «Если все было в порядке, мы их отпускали. Если нет, мы брали и доставляли их в военный совет. Некоторых из них жестоко избивали и даже пытали».
Шашанк Джоши (Shashank Joshi) из королевского НИИ оборонных исследований Вооруженных сил Великобритании, лондонской исследовательской организации, описывает революционный совет как раздробленную организацию, у которой нет монополии на насилие. Он добавляет, что слишком многие люди заявляют, что действуют от имени совета, что ведет к появлению столь многочисленных противоречивых и ложных заявлений, что это становится просто «патологией».
Однако Джоши отмечает, что дезинформация совета не была «вызывающим слабость фактором», и что в контексте гражданской войны все было сделано правильно. К настоящему моменту люди уже начали воспринимать, что любое заявление, исходящее от совета, должно восприниматься с предубеждением, предвзято.
«Переходный национальный совет с его склонностью обещать лишнего слишком рано объявялет о «захвате» Сейфа аль-Ислама», – говорит Джоши. «Хотя это почти смешно и комично, но это не дискредитировало их, потому что это такая часть стиля их работы».
Возьмем, для примера, заявления этой недели:
Ведущий представитель военных полковник Ахмед Бани (Ahmed Bani) сказал журналистам в Триполи, что Сирт, самый важный пункт, остающийся оплотом режима Каддафи, падет под натиском мятежников «в считанные дни, если не часы». Представители СМИ лишь закатывали глаза – они слышали то же самое уже на протяжении нескольких недель.
Действительно, бывшие повстанцы осуществили вылазки в Сирт на этой неделе, захватив – и разграбив – этот район жестких сторонников Каддафи, согласно информации от корреспондентов западных информагентств, работающих на месте событий. Однако к вечеру четверга они все еще встречались с ожесточенным сопротивлением, и никто не мог сказать с уверенностью, как скоро город падет.
На другой пресс-конференции лидеры сил по обеспечению безопасности Триполи говорили о том, что представляет собой самый серьезный повод для озабоченности жителей: присутствии хорошо вооруженных людей, которое наносит серьезный ущерб районам. Абдель Хаким Белхадж (Abdel Hakim Belhaj), ветеран джихадистских кампаний в Афганистане, который возглавляет этот совет, поблагодарил внешние силы за помощь в освобождении, но сказал, что пришло время им отправляться домой.
У жителей Триполи даже нет времени отпраздновать долгожданное объявление. Не прошло и нескольких часов, как вооруженные люди из Зинтана собрались у офиса Белхаджа, заблокировав дороги и угрожая его жизни, по данным журналистов CNN на месте событий. Они также выдали ордер на арест Белхаджа и его заместителя, подписанный военным советом Зинтана, хотя и неясно, на каком основании.
«У них не было ордера на арест, и они действовали незаконно. У них не было законных оснований для такого ордера», – заявил Анис Шариф (Anis Sharif), близкий союзник Белхаджа. Он прогнозирует, что «в течение недель» может появиться какая-то скоординированная центральная власть, которая объединит все воинские подразделения.
Переходный национальный совет сдержал свое давно данное обещание огласить состав нового кабинета, который должен быть создан, когда вся Ливия окажется под контролем бывших повстанцев. Однако в очередной раз их действия не совпали с обещаниями. Большинство фамилий и постов остались теми же, что и раньше, с небольшими перестановками.
В день объявления журналист McClatchy спросил высокопоставленного помощника в составе совета по контактам с прессой в Триполи, правда ли это, что новый временный кабинет был назначен.
«Может быть», – ответил тот, пожав плечами. «Но все это было в Бенгази».
И еще есть вопрос о массовых захоронениях. Представители служб безопасности Триполи раздали хирургические маски и привезли в среду судебного эксперта и журналистов в одно из мест предполагаемого массового захоронения в Триполи. Это место представляло собой длинные канавы на обычном кладбище. Траншеи были пусты, в поле зрения не наблюдалось ни одного трупа и никаких признаков того, что они там были.
Официальные лица объяснили, что местные жители перезахоронили тела в других местах кладбища, из-за зловония. Они показали страшные фотографии гниющих тел, которые, по их словам, были сделаны местными ливийцами, которые хотели зафиксировать сцену. Это, однако же, было ложью. Как минимум несколько фотографий были сделаны фотографом New York Times, и совершенно в других местах.
Когда им указали на несоответствие, официальные лица изменили свою версию, заявив, что тела были из разных «массовых захоронений» – одного с 35 телами, другого с 98, и так далее. Математически указанная цифра в 900 трупов все равно не выходила. Они пообещали изучить источники фотографйий.
Представители служб безопасности также призвали скептически настроенных журналистов проверить еще одно предполагаемое место захоронения, в Таджуре, на окраине Триполи.
«В том было 300, – сказал один из представителей служб безопасности, – точно».
Оригинал публикации: Six weeks after Gadhafi's fall, Libya's rebels can't get their story straight 06/10/2011 16:59
Перевод www.inosmi.ru 09/10/2011 |
|
Six weeks after Gadhafi's fall, Libya's rebels can't get their story straight
http://www.mcclatchydc.com/2011/10/06/126444/six-weeks-after-gadhafis-fall.html Posted on Thursday, October 6, 2011
By Hannah Allam | McClatchy Newspapers
TRIPOLI, Libya — Libya's interim rulers were busy this week: They cheered the imminent fall of Moammar Gadhafi's hometown, ordered trigger-happy revolutionary fighters out of the capital, formed a new caretaker Cabinet and announced the discovery of 900 corpses in two mass graves.
Only problem was, all those moves turned out to be premature, exaggerated or patently false.
The National Transitional Council, the interim body recognized by the United States and most U.N. members as Libya's highest authority, suffers serious credibility problems. Political grandstanding and the lack of clear military command have fueled a pattern of disinformation that exposes cracks in the council's veneer of leadership.
Unless the interim authorities improve their reliability fairly quickly, they run the risk of seeing the United States and other once-eager Western and regional allies distance themselves. Their honeymoon at home already is drawing to an end, with many Libyans upset over unfulfilled promises from the council and its semi-allied military commanders.
"I don't trust either the transitional council or the military councils," said Ahmed Salama, 39, a Tripoli resident whose main complaints about the council stem from its inability to control revolutionary fighters who've flooded the capital or to restore salaries for state workers who've returned to their jobs but have yet to be paid.
Alaa Murabit, 22, of the nonprofit Voice of Libyan Women, complained that the council's "ridiculous" infighting was an obstacle to the fulfillment of council pledges such as appointing more women to senior posts or sending wounded fighters abroad for treatment.
"The term 'empty promises' isn't even sufficient," she said.
For a country where a 42-year dictatorship collapsed within months, Libya would appear to be working remarkably well — on the surface, at least. Unlike Baghdad after the fall of Saddam Hussein, Tripoli residents enjoy 24-hour electricity, schools have reopened, and families feel safe enough to stroll along the Mediterranean boardwalk late into the night.
But this semblance of normal life masks deep-rooted problems that the council has addressed largely with platitudes. Despite council members' repeated claims that they would move their headquarters to the capital, the council is still based in the more stable eastern city of Benghazi, where the uprising began.
McClatchy made several attempts to reach senior council spokesmen for comment, but they were in Benghazi and not expected again in Tripoli until this weekend. Attempts to reach them by phone failed because of the poor cellphone connection between the cities.
The council members, among them self-appointed technocrats and Western-friendly former exiles, lost face right at the start of the advance into Tripoli. They triumphantly announced the capture of Gadhafi's notorious son Saif al Islam, only to have him turn up two days later at Tripoli's Rixos Hotel.
They've also announced the death of his brother, the feared Khamis Gahdafi, on at least four occasions. It's still unclear whether he's dead or in hiding.
Even now, with Tripoli firmly under control of the former rebels, the council continues to make announcements that either aren't rooted in truth or can't be backed up.
Perhaps the biggest test of the council's legitimacy is the presence of heavy weapons inside Tripoli city limits.
Revolutionary forces, especially from western cities such as Misrata and Zintan, have worn out their welcome with their dangerous random shooting and a cavalier attitude toward private property that has Tripoli residents complaining of widespread car thefts and looting.
Yet there's no central command for all the rebel brigades, and therefore nobody with enough clout to actually rein in the young irregulars.
"There are a lot of committees, none of which seem to control things. They're all falling out with each other," said a Western diplomat in Tripoli, describing the three or more rival umbrella groups for the revolutionary forces. The diplomat spoke on the condition he not be identified because he was not authorized to speak publicly.
Brigade commanders from the west scoff at the council's empty threats to expel them from the city. The message is: They have the guns, so they're in charge.
"If they try to come by force, I'll never hand over my weapon. They need to negotiate, we'll listen, and we'll work something out," said Mohamed al Majog, a brigade commander from Misrata who had a pistol at his waist and a toothpick in his mouth as he reclined in the spacious office his men had commandeered in Tripoli.
Another complaint: Mustafa Abdul-Jalil, the still popular chairman of the transitional council, calls for reconciliation among Libyans who fought on opposite sides of the six-month civil war that toppled Gadhafi, yet he's offered no real plan for how such a healing would take place.
Instead, internal revolts are occurring within universities, hospitals, oil companies and other institutions where anti-Gadhafi factions are simply kicking out their former managers, with no official guidance or supervision. Targeted Libyans complain that personal grudges rather than revolutionary ideals are behind some of the purges.
Ordinary families who supported or benefited from the old regime have been forcibly displaced, or are living under virtual house arrest, ostracized from daily life in their rebel-controlled neighborhoods. Chilling reports of revenge killings or detentions abound, but interim justice officials are ill equipped to investigate or stop such practices.
"I've personally helped to release prisoners we've found in both public and private places — underground rooms, people's gardens, inside shipping containers people took from the ports," said Ali Hassan Khushan, who belongs to a neighborhood council run by a Tripoli mosque.
"We checked their ideology, whether they were with the rebels or the regime," Khushan said. "If they were OK, we let them go. If not, we treated them and took them to the military council. Some of them had been badly beaten, even tortured."
Shashank Joshi of the Royal United Services Institute, a London think tank, described the revolutionary council as a fractured organization that doesn't have a monopoly on violence. He added that too many people claim to speak for the council, leading to so many conflicting and false statements that it's become "a pathology."
Joshi said the council's disinformation, however, wasn't "debilitating" and that in the context of a civil war, it's done all right. By now, people have begun accepting that any statement coming from the council should be viewed with a jaundiced eye.
"The NTC propensity to over-promise predates Saif al Islam's 'capture' by a long time," Joshi said. "Although it's almost comic, it hasn't discredited them because it is such a part of how they operate."
Take, for example, this week's claims:
Top military spokesman Col. Ahmed Bani told reporters in Tripoli that Sirte, the most important remaining regime stronghold, was "days, if not hours" away from falling to the rebels. Members of the press corps rolled their eyes; they'd been hearing the same line for weeks.
True, the former rebels made inroads into Sirte this week, seizing — and pillaging — a particularly hardcore loyalist district, according to Western news agencies in the area. By late Thursday, however, they were still meeting fierce resistance and no one could say for sure how soon the city would fall.
At another news conference, leaders of the Tripoli security command addressed the city's top concern: the presence of heavily armed gunmen wreaking havoc in neighborhoods. Abdel Hakim Belhaj, a veteran of jihadist campaigns in Afghanistan who heads the council, thanked the outside forces for their help with the liberation but said it was time they went home.
Tripoli residents didn't even have time to celebrate the long-awaited announcement. Within hours, gunmen from Zintan massed around Belhaj's offices, blocking the roads and threatening his life, according to CNN reporters on the scene. They also produced an arrest warrant for Belhaj and his deputy, signed by the Zintan Military Council, though it's unclear under what authority.
"They had no arrest warrant and they were acting illegally. They had no legal basis for this warrant," said Anis Sharif, a close aide to Belhaj. He predicted that "within weeks" there might be some coordinated central authority for all the brigades.
The NTC made good on its long-delayed pledge to name a new caretaker Cabinet, to be installed when all of Libya is under the former rebels' control. Once again, however, their actions fell short of their promises. Most of the names and posts were the same as before, with a little reshuffling.
On the day of the announcement, a McClatchy reporter asked a senior council media aide in Tripoli whether it was true that a new interim Cabinet had been appointed.
"Maybe," he answered with a shrug, "but all that was in Benghazi."
And then there's the issue of mass graves. Tripoli security officials passed out surgical masks and brought a forensics expert Wednesday on a bus tour for journalists to one of the supposed gravesites in Tripoli. The site consisted of long ditches in a normal cemetery. The trenches were empty, with not a corpse in sight and no sign that any had ever been there.
Officials explained that locals had reburied the bodies in other plots in the cemetery because of the stench; they produced grisly photos of rotting bodies that they said were snapped by Libyan locals who wanted to document the scene. That, however, was a lie. At least some of the photos were shot by a New York Times photographer, and from totally different sites.
When confronted with the discrepancy, officials changed their version, saying the bodies were from various "mass graves" — one with 35 bodies, another with 98, and so on. The math did not add up to the stated figure of 900. They promised to look into the source of the photographs.
The security forces also urged skeptical journalists to check out another purported gravesite, in Tajoura, on the outskirts of Tripoli.
"That one has 300," one official said. "Definitely."
(McClatchy special correspondent Haitham Amer in Tripoli and Mark Seibel of the Washington Bureau contributed.) |
