Министр иностранных дел Германии Ф.-В. Штайнмайер приехал в Москву как старый знакомый. На совместной пресс-конференции со своим гостем Сергей Лавров заверил, что у Москвы и Берлина нет проблем, на обсуждение которых существовало бы табу. Это заявление подчеркивает доверительный характер сложившихся отношений и звучит в унисон с интервью немецкого министра, которое было опубликовано накануне визита в российском «Коммерсанте». Однако если между давними партнерами сохраняется полное взаимопонимание, то отчего немецкая пресса называет визит «сложной миссией» и сравнивает с «хождением по краю пропасти»? [1]
В нынешнем правительстве ФРГ Ф.-В. Штайнмайер имеет самый богатый опыт общения с российскими партнерами, сравнимый только с опытом А.Меркель. Напомним, что Штайнмайер первый раз был министром иностранных дел в период 2005-2009 гг., в первом кабинете А. Меркель, состоявшим, как и нынешний, из представителей ХДС/ХСС и социал-демократов. Считается, что тогда, в противовес канцлеру, он активно выступал за развитие двусторонних отношений с Россией, предложив концепцию «Сотрудничество для модернизации». А. Меркель, провозгласившая приоритетом своей внешней политики налаживание трансатлантического партнерства, хотя публично и не критиковала предложения Штайнмайера, была настроена по отношению к ним скептически. Она исходила из того, что Россия никуда не денется, ей в любом случае нужны западные технологии, в том числе для добычи экспортируемых нефти и газа, а полностью разворачиваться в сторону Китая Россия побоится, учитывая демографическую уязвимость Сибири и Дальнего Востока.
Что же изменилось с тех пор? Пока социал-демократ Штайнмайер был в парламентской оппозиции, немецкая дипломатия, руководимая Гидо Вестервелле, не предложила никаких новых идей на российском направлении. В коалиционном договоре, подписанном при создании действующего федерального правительства, России уделено много места, но это свидетельствует, скорее, об отсутствии единой стратегии участников коалиции. Внесенные в договор идеи сами по себе хороши: открытый диалог, широкое сотрудничество. Однако есть ли за этими декларациями практическая программа или хотя бы общая концепция? Такая концепция была у Г. Шрёдера; в книге «Внятные слова», презентация которой прошла в Берлине 14 февраля сего года, говорится, что ЕС и Европа могут быть противовесом США или Китаю только вместе с Россией [2].
Сегодня ведущие немецкие политики дистанцируются от «культуры сдержанности», приписываемой Вестервелле. Германия не может быть большой Швейцарией, провозглашает эксперт социал-демократической партии по внешней политике и политике безопасности Й. Яннинг [3]. Линия на активизацию внешней политики ФРГ сегодня оборачивается наращиванием германского присутствия на Африканском континенте и поддержкой антиправительственных выступлений украинской оппозиции. Поневоле задумываешься: что дальше? В каких точках мира Германия сочтет себя ответственной, какие действия она там предпримет? Место России в новых координатах немецкой внешней политики, как видно, еще не определено. И пока доктрина Меркель (налаживание трансатлантического партнерства) остаётся в силе, на успех диалога между Берлином и Москвой рассчитывать сложно. Именно это и показал первый визит в Россию министра иностранных дел из состава третьего кабинета А. Меркель.
Если же немецкая сторона расценивает прошедший визит как конструктивный, тем хуже. На переговорах Штайнмайера в Москве единственное предложение Берлина заключалось в том, чтобы привлечь в качестве посредника на Украине ОБСЕ. Москва предложение не приняла, учитывая отрицательный опыт посреднической деятельности ОБСЕ при разрешении «замороженных конфликтов» на постсоветском пространстве. Похоже, что Берлин только того и ждал.
Встреча Штайнмайера с российским коллегой оказалась бесплодной. Единственное её достижение - состоявшийся обмен мнениями. Ф.-В. Штайнмайер примерно в таком ключе и высказался, когда сказал, что встречаться и обсуждать проблемы лучше, чем отмалчиваться. При этом на критику С. Лаврова по поводу вмешательства во внутренние дела Украины, прозвучавшую в ходе совместной пресс-конференции, немецкий министр ответил молчанием. Что это - знак согласия или нежелание вступать в диалог? Со стороны немецкого министра для начала было бы уместно как-то обозначить свою позицию по поводу прогулки по Майдану в сопровождении братьев Кличко его предшественника Гидо Вестервелле, который был первым западным политиком, продемонстрировавшим таким образом поддержку антиправительственных сил на Украине. Нынешний координатор немецкого внешнеполитического ведомства по России, «Восточному партнерству» и Центральной Азии Гернот Эрлер счел акцию Вестервелле ошибочной [4]. Разделяет ли это мнение господин Штайнмайер? Неизвестно, так как он многозначительно воздержался от комментариев. Как, кстати, не проронил ни слова по поводу записи скандального телефонного разговора В. Нуланд.
Зато Ф.-В. Штайнмайер не стеснялся в выражениях, чтобы высказать свое негодование тем, как Россия воспользовалась бедственным положением Украины. Сразу по вступлении в должность он прочитал Москве нотацию, назвав ее образ действий «совершенно возмутительным». Имелись в виду решения российского президента выделить Украине кредит в 15 миллиардов долларов и предоставить скидку в цене на газ. Один из ведущих немецких экспертов по восточной политике Х.-Х. Шрёдер (из близкого к правительству Фонда науки и политики) подытожил: «Штайнмайер не обращает внимания на то, что он не говорит о России почти ничего позитивного» [5]. И как согласовать такой стиль с тезисом «Без России ничего не получится», который министр высказал на конференции в Мюнхене и повторил в своей статье в еженедельнике Focus? [6]
Думается, причина подобного дуализма заключается в том, что Берлин хочет избежать новых осложнений, которые могут у него возникнуть по линии трансатлантического партнерства. В то же время не хотелось бы конфронтации с Россией. В общем, устроить всё так, чтобы и капитал приобрести, и невинность соблюсти.
Любые перемены во внешней политике Берлина ревниво отслеживают США. Фраза «Германия всегда была для нас проблемой» [7], сорвавшаяся у главы Пентагона под влиянием минуты, говорит о многом. А немцы, конечно, понимают ограниченность своих возможностей, если федеральный министр признаёт: «В Германии после 8 мая 1945 года мы никогда не были полностью суверенны» [8]. Видимо, «неполный суверенитет» ФРГ сказывается и на её отношениях с Россией.
Обращает на себя внимание статья американских экспертов из центра Stratfor [9], которые характеризуют политику Германии на Украине как циничную и излишне напористую... Американцев задевает, что Берлин слишком откровенно поддерживает «своего» Кличко, а не Яценюка, которому симпатизирует Виктория Нуланд. А, возможно, Stratfor «на всякий случай» хочет перевести стрелки на Берлин как главного закоперщика украинской заварушки, попутно столкнув лбами немцев и русских. Ведь в рассуждениях главы Stratfor Джорджа Фридмана сквозит предостережение немецким выскочкам: можете остаться в одиночестве, если перестанете нас слушать. В Южной Европе вас ненавидят за лютые требования бюджетной экономии, французы с надеждой поглядывают в сторону Великобритании, мечтая о новой Entente cordiale в противовес гегемонии немцев в Европе. А русских озлобляет попытка оторвать Украину.
Судя по всему, в Берлине внимательно отнеслись к сигналу из США, и теперь Яценюк котируется там наравне с прежним берлинским фаворитом Кличко. Во всяком случае, А. Меркель пригласила в Берлин обоих - и В. Кличко, и А. Яценюка.
И все же, несмотря на вал антироссийской пропаганды в СМИ, в немецком обществе присутствует запрос на нормальные добрососедские отношения с Россией. Не случайно именно Ф.-В. Штайнмайер впервые за последние два года (!) оказался в Германии политиком, более популярным, чем А. Меркель [10]. Вопреки антироссийской пропаганде, независимо мыслящие немцы осуждают давление Запада на Украину. В Интернете идет сбор подписей под соответствующей петицией. «Это вмешательство – еще один шаг к развязыванию третьей мировой войны… нам нужны мир и дружба со всеми странами, особенно с Россией, против которой это вмешательство направлено!» - заявляют те, кто подписались под петицией [11].
Настораживающие исторические параллели с Балканами вызывает прозвучавшее из уст Ф.-В. Штайнмайера сравнение Украины с пороховой бочкой. В Германии намного лучше, чем в США, представляют всю опасность появления пороховой бочки в центре Европы, и такая оценка уже сама по себе могла бы служить исходной точкой для обновления германо-российских отношений.
