17 марта РФ предложила четкий план [1] содействия урегулированию украинского кризиса. Предложенные принципы и положения плана ясны и понятны: выполнение обязательств, содержащихся в соглашении от 21 февраля, подготовка федеративной конституции, русский язык наделяется статусом государственного, широкая автономия регионов, запрет на вмешательство в дела церкви, признание и уважение права Крыма определять свою судьбу в соответствии с результатами референдума. При этом Россия, ЕС и США общей резолюцией Совбеза ООН гарантируют суверенитет, территориальную целостность и нейтральный военно-политический статус Украины.
Подтверждение Россией уважения к суверенитету и территориальной целостности Украины прозвучало 18 марта на высшем уровне во время выступления президента РФ В.В.Путина в Кремле перед депутатами Государственной Думы, членами Совета Федерации, руководителями регионов России и представителями гражданского общества в связи с процедурой принятия Республики Крым в состав России.
«Мы хотим дружбы с Украиной, хотим, чтобы она была сильным, суверенным, самодостаточным государством. Ведь для нас Украина – это один из ведущих партнеров, у нас множество совместных проектов, и, несмотря ни на что, я верю в их успех. И главное: мы хотим, чтобы на землю Украины пришли мир и согласие, и вместе с другими странами готовы оказывать этому всемерное содействие и поддержку. Но повторю: только сами граждане Украины в состоянии навести порядок в собственном доме», - отметил В.В. Путин.
* * *
И хотя МИД Украины оперативно отреагировал на предложение РФ от 17 марта, назвав [2] его неприемлемым, однако, скорее всего, сейчас в Киеве говорит не разум, а эмоции. Новое руководство по большей части продолжает думать, как недавние оппозиционеры, и учитывать не реальное состояние дел, а некие воображаемые конструкты.
При этом реальность драматически изменилась, а киевская власть в связи с крымскими событиями явным образом вошла в классическую схему переживания горя.
С трудом пробившись через ее первый этап – «отрицание», она находится на стыке второго и третьего этапов – «агрессии» и «торгов». Первое означает агрессивное сомнение в том, что ему сообщают о реальном положении дел и попытки применить силу к тому, кто сообщает негативную новость. Отсюда призывы «взяться за оружие» и вообще начать войну с Россией. «Торги» подразумевают некие попытки «откупиться» от проблемы, воззвав к «высшим силам» ради обещания «вернуть все как было». Для новой украинской власти этими «силами» выступает Запад, от которого требуют повернуть ситуацию в прежнее состояние. Это просто невозможно, что Запад и продемонстрировал своим реальным поведением на международной арене.
Следовательно, украинская власть сейчас пребывает на пороге четвертого этапа – «депрессии». И в ее же интересах как можно скорее его пройти, дабы перейти к реальному конструктиву – «принятию». Пока ситуация не будет «принята» (то есть понята, осознана и отрефлексирована), Украина просто будет не в состоянии заниматься реальным созиданием.
Предложение России – реальный план решения проблемы. Понятно, что сейчас Украина не готова его в полном объеме воспринять, однако есть серьезные основания предположить, что Запад, эмоционально не втянутый в текущую ситуацию, значительно более здраво подойдет к этому предложению. Тем более что Россия не предложила ничего такого, против чего мог бы выступить Запад.
* * *
Договоренности 21-го февраля – это как раз та основа, на которой настоял все тот же Запад, и отойти от них было бы верхом лицемерия с их стороны. Те договоренности предлагали достаточно понятный во времени план действий, его стоит придерживаться и сейчас.
Конституция на базе федеративного устройства – это не просто навязанное требование. Это объективная необходимость, которую давным-давно осознали в Киеве, но боятся пока об этом говорить, поскольку такое признание может обернуться для правящих сил электоральными потерями.
Между тем идею федеративной Украины поддерживают и на Западе. Например, 3 марта представитель канцлера Германии Штеффен Зайберт сообщил [3] журналистам, что Берлин выступает за создание “контактной группы”, которая бы включала Украину, Россию и другие страны, а также Организацию по безопасности и сотрудничеству в Европе или Совет Европы.
Эта группа, по его мнению, должна иметь большой опыт в решениях по федерализации: «В стране с таким разнообразным населением, которое говорит на разных языках и имеет разные традиции, важно, чтобы все группы населения чувствовали себя представленными в одной стране и чувствовали себя защищенными ... Достижение этого будет большой частью политической переориентации Украины».
9 марта состоялась встреча президента Чехии Милоша Земана и экс-премьера Великобритании Тони Блэра. Политики, в частности, обсуждали [4] ситуацию на Украине. Они сошлись во мнении, что Украина должна пойти по пути децентрализации и федерализации.
Федерализация – это та новая объективная реальность, которую надо просто признать, что и требуется сейчас от Киева.
Здесь есть, пожалуй, лишь два узких места, которые могут привести к жестким дискуссиям.
Первое и самое главное состоит в том, что львиная доля жителей Украины (причем как на Западе Украины, так и на Востоке) весьма отдаленно представляют себе, что же такое федерализация. У одной части есть излишне негативные настроения в отношении этой формы устройства государства (благодаря стараниям В.Ющенко «федерализация» понимается как «сепаратизм»), у другой же – излишне позитивные.
Тут понадобится серьезная просветительская работа, которая четко объяснит людям, что же это действительно такое.
Второе узкое место состоит в масштабности прав, предоставляемых регионам. Весьма маловероятно, что Киев легко согласится на регионы с широкими полномочиями… в вопросах внешних межрегиональных связей. Однако это в условиях нарастания категоричности требований народного движения Юго-Востока и угрозы полной потери для Украины этого региона станет, в конце концов, предметом переговоров.
Русский язык в качестве второго государственного тоже может стать проблемой лишь для ультранационалистов. Причём большую жесткость в этом вопросе демонстрируют даже не организации вроде «Правого сектора», а неонацисты из ВО «Свобода», действия которых во многом и спровоцировали нынешний кризис. Население же к этому вопросу относится достаточно лояльно и спокойно, так что это вряд ли может стать серьезным препятствием.
Самым узким местом ряд экспертов называют пункт плана в отношении Крыма: «Признается и уважается право Крыма определить свою судьбу в соответствии с результатами свободного волеизъявления его населения в ходе состоявшегося 16 марта 2014 г. Референдума».
Киев и Запад дают понять, что они не готовы его признать ни при каких условиях.
Россия же и признала [5] этот референдум. А 18 марта был подписан [6] Договор между Российской Федерацией и Республикой Крым о принятии в Российскую Федерацию Республики Крым и образовании в составе Российской Федерации новых субъектов.
При этом следует понимать, что России вполне по силам выполнить все те финансовые обещания, которые уже прозвучали в отношении Крыма. Если бы референдум был бы признан международным сообществом, то это бы упростило процедуру экономического развития Крыма. Но с признанием мирового сообщества или без него Крым станет процветающим регионом России. И Киеву, как и Западу, рано или поздно придётся принять эту реальность.
Однако признание Киевом выбора крымчан и вхождения Республики Крым и города Севастополь в состав РФ может стать для украинской власти единственным способом демонстрации населению Юго-Востока намерения центральной власти всерьёз считаться с интересами этого региона. А это поможет сохранить целостность Украины.
Поэтому и в этом вопросе договорённости между РФ, США и киевскими властями вполне реальны.
* * *
Таким образом, несмотря на кажущееся неприятие Киевом принципиальных пунктов предложенного Россией плана содействия урегулированию кризисной ситуации, он вполне может выступить основой для диалога, так необходимого сейчас.
Скорее всего, Запад это понимает. Здравомыслящая часть политических кругов в Киеве – тоже. Следует заметить, что российский вариант предлагает то, чего так долго добивался Киев – предоставления реальных гарантий суверенитета государства, а не того, что было представлено в Будапештском меморандуме.
Первый шаг к конструктивному решению кризиса украинской государственности сделан – предложенный Россией план является разумной основой для решения украинского кризиса и в целом соответствует интересам всех вовлеченных сторон.
