Переговоры в столице Республики Беларусь 26 августа, которые длились в общей сложности более восьми часов, Владимир Путин назвал «позитивными» и «полезными», а Пётр Порошенко — «очень сложными» и «тяжёлыми». Их итоги до сих пор не конкретизированы, запланированный ранее совместный брифинг участников так и не состоялся, что само по себе подтверждает отсутствие какого-либо соглашения или даже взаимопонимания между сторонами по всему кругу обсуждавшихся вопросов.
Есть важные разночтения даже в самом статусе прошедшего мероприятия. На сайте ИТАР-ТАСС оно названо «встречей глав государств Таможенного союза с Президентом Украины Петром Порошенко в присутствии представителей Европейского союза». А на официальном сайте Президента России — «встречей глав государств Таможенного союза с Президентом Украины и представителями Европейского союза». Как говорится, почувствуйте разницу…
Можно было бы назвать данную встречу и «встречей глав государств Таможенного союза с представителями Европейского союза в присутствии президента Украины Петра Порошенко», если бы не одно «но», а именно — почти двухчасовые переговоры российского президента со своим украинским «коллегой» с глазу на глаз.
Опять же, никакой совместной пресс-конференции не было, однако после окончания переговоров Путин ответил на вопросы журналистов. То же самое сделал и Порошенко — правда, не в одиночку, а в присутствии Кэтрин Эштон. Сопоставление двух этих выступлений весьма показательно.
Российский президент делал акцент прежде всего на проблемах экономических, связанных со вступлением Украины в зону свободной торговли с Евросоюзом и с транзитом российских энергоносителей в Европу через территорию «нэзалэжной». Именно необходимостью определиться с этими проблемами он объяснил проведение двухсторонней встречи с Петром Порошенко. Все вопросы, связанные с вооруженным конфликтом на Юго-Востоке Украины (термин, который использовал Путин), трактовались при этом как внутреннее дело самой Украины.
В выступлении Петра Порошенко приоритеты были расставлены совершенно иначе (перевод выступления дается по видеозаписи, выложенной на сайте информагентства УНИАН [1] ): «Главное — это мир. Мир нужен Украине, мир нужен Донецку и Луганску, мир нужен всем городам нашей страны, которые находятся под оккупацией и где люди уже утомились жить в условиях войны, а потому требуют самых решительных действий, которые могут принести мир на украинскую землю. Именно это было главной целью наших сегодняшних переговоров… Будет немедленно закрыта граница Украины для перемещения техники, наемников, боеприпасов… Режим прекращения огня будет обеспечен мониторингом со стороны ОБСЕ… 6 сентября пройдут очередные консультации с участием еврокомиссара Эттингера, а также министров топлива и энергетики России и Украины… Наши совместные с представителями Евросоюза усилия в условиях очень сложных переговоров привели к определенному результату».
Вообще-то, за то, что в ходе своего шестиминутного брифинга выглядевший смертельно усталым и постоянно облизывавший пересохшие губы Петр Порошенко дважды использовал формулу «Россия и Украина», а не «Украина и Россия», то есть поставил «нэзалэжну» не на первое, а на второе место, после «клятых москалив», «свидома громада» должна бы сожрать его с потрохами, но ей сейчас явно не до таких тонкостей: зима на носу, очередные военные поражения на Донбассе, МВФ не дает второго транша, — в общем, дело швах.
Если при оценке минских переговоров, прошедших в «пятистороннем формате» (Россия—Евросоюз—Украина—Казахстан—Белоруссия) вспомнить высказывания Талейрана «Язык дан человеку для того, чтобы скрывать свои мысли» и Сунь Цзы «Там, где кажется пусто, пусть будет полно; а там где кажется полно, пусть будет пусто», следует предположить, что и Путин, и Порошенко говорили о том, что в настоящий момент для них не так важно, и молчали о том, что для них действительно является главным.
То есть для российского президента чрезвычайно важно дальнейшее развитие ситуации на Донбассе (потому что торговля и поставки энергоносителей в Европу, как показало введение контр-санкций по продовольствию, — проблемы, безусловно решаемые при помощи калькуляции прибылей и убытков), а для его украинского «коллеги» — вовсе не вопросы мира (если бы это было так, «антитеррористическую операцию» на Донбассе он бы давно свернул), а как раз вопросы «дебета-кредита». Согласитесь, что «олигархи», к числу которых, безусловно, относится и Петр Порошенко, мыслят именно в этих категориях. А политики, к числу которых, безусловно, относится Владимир Путин, — совершенно в иных.
Тем более, президенту РФ приходилось учитывать мощнейший «американский фактор» конфликта на Украине. Представители США на встрече в Минске отсутствовали, никак не обозначая свою позицию, но желая при помощи своих европейских союзников и киевских марионеток провести «разведку боем» и выяснить позицию России. Весьма грамотный и умелый политический ход, надо сказать. На который был получен не менее грамотный и умелый ответ.
Если данное предположение верно, отсюда с большой долей вероятности следует, что Москва намерена «дожимать» Киев не только и даже не столько через усиление поддержки Донецку и Луганску, сколько через нанесение максимального финансово-экономического ущерба — разумеется, понимая и принимая соответствующую «цену вопроса» для российской экономики. Но «активничать» на этом направлении — и нести всю полноту ответственности за принятые решения — придётся загнанной в угол киевской хунте. В полном соответствии с философией восточных единоборств, которой следует в своей политике обладатель восьмого дана по дзюдо и черного пояса по карате-до Владимир Путин.
