 | <:CAPTION:> |
Когда к власти приходят убийцы, когда исчерпаны все мыслимые аргументы, о необходимости прекращения кровопролития, — спорить становится не о чем. В такой ситуации, довести спорщика до абсурда полезнее, чем пытаться ему что-либо доказать. Сделать это надо для ясности, и понять: дальше идти некуда — впереди тупик. А из тупика, как известно выход один: назад, к свету.
Как думаете, чего все эти годы хотели господа с Украины?..
Правильно, доить. Неважно кого — в идеале, всех или хотя бы Европу, продавая даже не газ, а гарантию доставки.
А США?
Смеяться будете, они хотят того же: доить всех или хотя бы Европу, продавать последней втридорога будущий сланцевый газ, которого нет и не будет, (его даже принять некуда) или, если повезет, продавать ей опять-таки российский газ, и доить ее, доить и доить, под страхом прекращения поставок.
Похоже, интересы господ упомянутых стран совпали — жировать за счет Европы и России.
Многие годы российский газ давал украинской черни возможность жить поживать в тепле и сытости, а ее президентам и челяди — добра наживать, транжиря доходы, как из трубы, так и из карманов своих подданных. А вот украденное счастье стекалось в общаг, надежно упрятанный за тридевять земель, и возвращать оттуда шальные деньги заморские банкиры не торопились. Да и нечего было уже возвращать. Сундуки там дырявые, а хранители мошенники.
Но речь не о том…
В некотором царстве, в шоколадном государстве жила была известная и очень гордая Птичка, чеканный профиль которой украшал монеты и мраморные фасады крупнейших банковских домов. Птичка была хищная, но и трупами не пренебрегала. Клевала со всех по зернышку.
Столетиями принимала она законы и совала свой нос, куда ни походя, все больше в чужие дела, поскольку кормить ей приходилось целую стаю стервятников таких же как она. Стая была прожорливой и неугомонной. Ежедневно и ежечасно мелькала она с экранов больших и малых ящиков, рассказывая сказки про безбедную жизнь пернатых и про справедливость. И люди верили ящикам. Они были под боком и вещали безумолку.
Под эти красивые сказки люди охотно брали в долг Птичкины деньги и даже покупали их, расплачиваясь своим собственным потом за Птичкино счастье. Долго ли коротко ли, но денег Птичка наплодила столько, что брать их в долг или просто держать у себя стало опасным.
А на другом конце света в холодном царстве Борея жил да был Медведь. Когда-то был он простым и задиристым, но однажды в новогоднюю ночь случилось чудо, и на его плечи упала огромная страна, богатая лесами и недрами, но обедневшая, заложенная перезаложенная и почти пропитая состарившимся бражником, — в наследство.
Туго пришлось бы Медведю. Но помог газ, которого было немерено, а у соседей недоставало. Правда, возникло препятствие, и встало оно как кость в горле. Огромная страна преградила путь медвежьему газу, как когда-то перекрыл дорогу честному люду Соловей-разбойник Одихмантьев сын — ни объехать, ни обойти. Страна-посредник плотно подсела на трубу стала сбирать дань со всех, кто без газа. Договариваться с разбойником, обманывать себя, и от него стали откупаться. Когда-то труба была общей, но всему приходит конец. Союз приказал долго жить, и она перешла в чужую собственность.
Хозяева менялись часто. Каждый мечтал о халве, а взять ее было негде, разве что у Медведя, по-соседски. Те, кто нуждались, за газ платили исправно. С ними Медведь дружил. А вот соседка после развода решила, что Медведю на роду написано, кормить ее вечно, поэтому с ним можно не церемониться, а просто красть и перепродавать как свое собственное. Маржу от законных сделок правители пускали на ветер, а воровской навар тайно упрятывали к Птичке в закрома, на случай, если народ восстанет и придется пускаться в бега.
Прожорливая Птичка, раздобрев на воровском наваре, решила и сама принять участие в дележе (грабеже). К трубе она присматривалась давно, но ей мешал Медведь. Так или иначе, но задумала Птичка влезть в чужой огород.
Собрала она кодлу, прикормила ее и устроила кипиш — цветной, как водится. Она это делать умела. Власть трусливо бежала, предав и народ, и войско. А Птичка, пораскинув мозгами, назначила шоколадного Поросенка своим доверенным холуем.
Вынесла она его на Майдан на штыках с булочками и водрузила на политический Олимп, якобы для защиты демократии от сбежавшего Зубра и его покровителя — Медведя. Сказать честно, холуй ей понадобился, чтобы не пачкать белых перчаток и не портить имиджа миротворца.
С Поросенком все было просто. До вступления в Евросоюз ему приказали развлечь публику, организовав революционное шоу: купание народа на крови (прямо под боком, на холуйской земле), чтобы вынудить Медведя встать на защиту братьев и начать войну.
Как сказано, так и сделано. Поросенок, исполнил Птичкин заказ и устроил на родной земле Армагеддон, с ракетами, катастрофами и фейерверками, но, за недостатком времени, не сумел перерезать народ, отказавший ему в праве, взойти на престол, и ограничился тем, что превратил восточные земли славян в европейский свинарник.
Птичка пришла в бешенство. Душа демократа вселенной жаждала великих сражений и бескрайних просторов, что простирались по ту сторону от границ земли Поросенка. Земли эти были жирными, и потому желанными. Только с ними вышла незадача. Дотянуться до них Поросенку не позволил Медведь.
Так или иначе, решил властелин неба потягаться с хозяином земли: подмять под себя мохнатого, который давно и больно ранил нежную душу завравшейся Птички правдивыми речами и рейтингами, чтобы тот, ошалев от страха, позволил холуйской мелкоте изгнать себя из берлоги.
Исполнителями великих свершений были назначены блохи. Их предусмотрительно развели близ Кремля, слегка подкормили и пообещали отдать власть в их руки, если Медведь падет.
А потом появились санкции, но не против Медведя, а против самых же блох, раззадорить. Однако случилось невиданное. Медведь за блох заступился.
Крупные кремлевские блохи, низвергнутые с Олимпа американскими санкциями, не только не пострадали, но даже окрепли. Другие, рангом пониже, напротив, почувствовали себя ущемленными. Их обошли, недооценили, в них даже не усмотрели агентов влияния. Мелкие блохи конечно очень боялись черной метки от Птички. Но не получить ее, оказалось, обидным в двойне. Как же они завидовали тем, кто успел проскочить в черный список и с гордостью демонстрировал коллегам следы от помета made in USA, вызывая искреннее сочувствие!
Само по себе наличие блох в кабинетах Кремля Медведя не смущало. Он был идейным, и верил в единство и борьбу противоположностей. Ядерная дубинка придавала ему неизъяснимый шарм, но она же делала его одиноким.
Медведь дорожил Европой. Не потому ли, что юность его прошла за кордоном. Европа была его первой любовью. Он ее помнил, любил и помогал, чем мог.
Птичке казалась странной Медвежья любовь. Она тоже опекала Европу, но небескорыстно — за деньги. Последнее время Птичку интересовали исключительно деньги и тяготили долги. Долгов было не счесть. Их и не думали отдавать — деньги тихонько списывали на войну и печатали новые. За новые деньги полагалась другая война — ВСЕЛЕНСКАЯ. Только где же такую взять?.. Опять же с армией косолапого тягаться было боязно и небезопасно, — пришибет ненароком.
С Европой все было проще. Она на все закрывала глаза и охотно велась на любые разводы. Ее страшили зимние холода, Птичкины брехливые речи и лживые обещания Поросенка. Когда-то у нее водилось золото. Его следы до сей поры хранят подвалы Птичкиных банков в виде расписок за то, что когда-то было физическим телом и имело вес. Утратив золото, Европа поглупела, стала болтливой и сговорчивой.
А в остальном она была такой как все: боялась блох и мечтала о покровителях. Кремлевского Медведя она недолюбливала и не понимала.
Запугать барышню, было раз плюнуть. Российским газом, например. Газ сам по себе в Европе погоды не делал. Погоду делал Медведь, и не было с ним никакого сладу. Чего только ни предпринимала Птичка, чтобы выманить мохнатого из Кремля. Медведь от войны уклонялся, и воевать не хотел.
Оставалось одно: стравить его с Поросенком и, если Медведь надерет ему задницу (а он ее задерет), отправить европейских стервятников в медвежье царство и развязать мировую войну.
Поросенок войны развязать не смог, да и жить ему уже оставалось недолго.
Медведь не любил кровь и ненавидел войну, но трусом он не был. Медведь никогда не стал бы удобрять родные поля железом и обедненным ураном. И никому не позволил бы этого сделать. Зачем? Ведь можно же просто где-нибудь на болотах Аляски устроить засуху и даже африканскую пустыню и даже организовать сафари, пригнав слонов и жирафов. Или, к примеру, переполнить дождем Великие Американские озера и понаблюдать, как там оно будет ниже Ниагары. Или послать в белое гнездо мировой демократии гиперзвуковую ракету с прощальным приветом. Или еще парочку послать куда-нибудь, на далекие острова в Индийском океане, в частные владения финансового маньяка, невидимого и недоступного, но уже затягивающего удавку на шее планеты.
Так или иначе, мир нуждался в его защите и ждал медвежьего слова.
Медведь тяжело вздохнул, почесал за ухом и, махнув лапой, вызвал к себе на ковер воеводу. Вот так, просто и буднично началась последняя мировая война.
|
)