 | <:CAPTION:> |
Говорят, что если долго всматриваться в бездну, бездна захочет посмотреть на тебя.
И ей будет, что сказать.
Выступление главы католиков в день православной Пасхи грозит откликнуться большими неприятностями, прежде всего, в римско-католическом мире, где отношение к церковной иерархии и самому понтифику далеко не однозначное.
Но обо всем по порядку.
Как пишут в прессе, Папа Римский Франциск, обращаясь к верующим в день празднования православной Пасхи, заявил, что в XX веке человечество пережило три «большие неслыханные трагедии» — геноцид армян, нацизм и сталинизм.
«Скрывать или отрицать зло — это как оставить и не лечить рану, которая продолжает кровоточить», — сказал понтифик.
Что верно, то верно: нехорошо так оставлять и совсем не лечить.
То, что будет сказано ниже, относится к этому резюме в контексте сталинизма.
Геноцид предлагаю оставить армянам и туркам, нацизм – немцам и евреям, все равно они к нам теперь не ездят, пусть без нас и разбираются!
А о своем имеем право, отвечая римскому понтифику, который в православный праздник пальчиком на нас показал.
Прежде всего, глупо отделять доброе имя Сталина от его недобрых репрессий. Или говорить о том, что он лишь боролся с фашизмом – ой, простите, простите, епископ Бергольо, – с национал-социализмом, или, например, за космос, а с врагами народа – это все наветы, не он. Мы знаем, что он. И с врагами тоже.
И то, что среди тех около 400 тыс. казненных (беру по максимуму) представителей партийно-хозяйственной верхушки СССР не было ни одного невинного, ни одного православного священника, или, допустим, все же атеиста, но невинного, – не верю. Наверняка были.
Вопрос, однако, в том, что именно Церковь учит использовать не три координаты пифагорейской логики, а четыре, – и Аристотелевых. А четвертая координата есть «то, ради чего».
Без четвертой координаты получается положение вещи в пространстве, но не во времени и не в морально-нравственном космосе.
Четвертая координата указывает на энтелехию вещи, к чему она стремится. Римско-католическая церковь признавала это важным, и осудила Галилея, утверждавшего, что вещи не стремятся никуда.
Никуда – означало бы и ни к Богу, и ни от него. А так, хаотично, летят куда-то в силу игры случайных причин. Едва ли христианин может согласиться с такой трактовкой, ведь по христианской вере причина всему Бог, а он – не случай.
Поэтому и христианскую оценку сталинизма следует дать с четвертой координатой, что достаточно просто.
Сам Господь указал, что значит, стремиться вещам к нему, а в каких случаях, наоборот.
«Блаженны нищие духом, ибо ваше есть Царствие Божие». А этому высказыванию противопоставляется: «Горе вам, богатые! ибо вы уже получили свое утешение» (славянский текст — яко отстоите утешения вашего). И также «горе вам, пресыщенные ныне! ибо взалчете». Традиционная трактовка слов Иисуса состоит в том, что он говорит в положительном смысле о бедных, а в негативном – о богатых.
Иногда переводы даже опускают слова про дух и говорят только о нищих. У меня традиционное понимание слов Христа не вызывает возражений. Это понимание подтверждается и другими местами в Библии, например: «При этом сказал им: смотрите, берегитесь любостяжания [любви к обогащению, страсти к наживе], ибо жизнь человека не зависит от изобилия его имения». Или: «Не надейтесь на грабительство и не тщеславьтесь хищением; когда богатство умножается, не прилагайте к нему сердца».
Люди, стоявшие ближе нашего к этим текстам, трактовали их в пользу бедных.
«Но за бедных стоит сам Господь, говоря в Писании: ради мучения бедных и воздыхания убогих Я восстану. Если же сам Бог, возведший нас на царство, восстает на отмщение убогих, то как можем мы пренебречь своим долгом, когда именно от одних очей царских бедняк ждет себе здесь утешения», – говорит византийский император Роман Лакапин в 934 г., объясняя, почему царский долг состоит в том, чтобы отнять у богатых и отдать бедным.
Можно упрекать Сталина в репрессиях, но его нельзя упрекнуть в том, что эти репрессии ставили целью наказать бедных и убогих. Напротив, их конечной целью было отдать бедным, поднять их из нищеты. Или наказать обидчика убогих, если говорить об отражении внешней агрессии обогатившейся на грабежах Германии против России.
Искренние, то есть, не врущие напропалую противники Сталина видят в нем человека, обратившего меч революции против революционеров. То, что революции делают не ангелы и не ангельскими методами – лишь одна сторона этого заблуждения, когда оно искреннее. Другая сторона вопроса состоит в том, что революция привела во власть, действительно, революционеров, но революционеров некомпетентных, жадных, себялюбивых, лишь одно умевших делать хорошо – много и правильно болтать, но привыкших в награду за революционную болтовню вести богемный, то есть близкий к буржуазному, образ жизни. Не спать на голой земле, а кутить с девочками. Жизнь в эмиграции, в условиях прессинга спецслужб ставила определенные препоны таким стремлениям, но и в таких жестких условиях люди как-то выкручивались. Небезызвестный «кошелек революции» Гельфанд стал миллионером еще до октября 1917 г. Карл Радек, прозванный в кругу друзей «крадеком», стремился наверстать упущенное уже после победы Октября. Лев Давидович Троцкий для полноты удовольствия выписал из Америки брата-банкира. Их бизнесом была перекачка за границу на «нужды мирового пролетариата» различного барского реквизита. Им нужна была мировая революция как привычный способ заработка, Сталину была нужна великая Россия. Нельзя было перенаправить барский реквизит на нужды развития, не расправившись прежде с теми, кто «сидел» на этих финансовых потоках. Их «правообладателям» нельзя было отказать в смекалке, наглости, демагогии и в умении обращаться с револьвером. Мягкими увещеваниями на них невозможно было бы повлиять.
Не выплеснули ли вместе с грязной водой ребенка?
В чем-то Сталин тактически проиграл. Сторонников СССР в левых кругах за границей поуменьшилось. Сократились возможности Коминтерна – организационного аппарата той самой мировой революции. Но задача правящего класса состоит не в том, чтобы хоть как-то управлять (не только своим карманом), менеджерская задача всегда состоит в том, чтобы обеспечить управление на высоте идей своего времени. То, что уехал Троцкий – не беда. Главное, в страну вернулся Вернадский, поехали за ним немецкие, американские и французские инженеры, и примерно с тех же самых «репрессивных» лет при их живейшем участии развернулась в СССР мало кому понятная работа над проектами ядерного щита и ракетно-космической техники.
Это, в частности, и было управлением на высоте идей времени, а мировая революция и любовницы Троцкого могли и подождать.
Я не вижу в этой сталинской энтелехии противоречий с тем, как Господь определил Его сторону.
Однако правящие элиты своих обществ далеко не всегда способны обеспечить такую степень самодисциплины, альтруизма и провидческого понимания целей развития.
В 1976 – 1983 гг. два военных правительства Аргентины ставили перед собой прямо противоположные цели: отнять у бедных и отдать богатым. Когда такое желание богачей приобретает крайние формы тайных убийств, похищений людей, сбрасывания связанных жертв с самолетов в море или пыток при помощи паяльной лампы, – это в совокупности называется фашизмом.
Допускаю, что будущий Папа Франциск, а в те годы, епископ и глава Ордена Иезуитов Хорхе Марио Бергольо, лично к репрессиям не причастен, а обвинения такого рода, выдвигавшиеся против него людьми, остававшимися на стороне Христа, беспочвенны. Как то заявили местный суд и, несколько раз, Ватикан.
Допускаю, что епископ Бергольо даже пытался бороться с системой изнутри, как то утверждал он сам.
В одном у меня нет сомнений: он был частью системы аргентинского фашизма, «одним из них». Будучи вознесен теперь на вершину религиозно-властного олимпа, он не может не сознавать свою ущербность как прошлой части убогого управленческого мирка, погрязшего в насилии. Его проповедь была обращена в прошлое, поскольку в этом прошлом живет образ того, что даже сильным мира сего далеко не все бывает позволено. Образ России.
|
