|
boris-yakemenko.livejournal.com 29.04.2015 18:33
27 апреля в Общественной Палате Российской Федерации состоялся организованный Центром Исторической Экспертизы и Государственного Прогнозирования РУДН круглый стол на тему: «Международные индексы цитирования в исторической науке - условие роста или вынужденная мера?» В круглом столе приняли участие крупные, авторитетные ученые-гуманитарии – директор Центра Исторической Экспертизы и Государственного Прогнозирования РУДН, профессор, заведующий кафедрой Всеобщей истории РУДН С.А.Воронин, член-корреспондент РАН, доктор исторических наук, заместитель директора Института Археологии РАН П.Г.Гайдуков и его коллега, заведующий информационно-издательской группой ИА РАН Н.В.Лопатин, доктор филологических наук, профессор, начальник управления гуманитарных наук РГНФ В.П.Гребенюк, доктор филологических наук, профессор МГППУ, главный редактор международного научного журнала «Язык и текст» И.В.Дергачева и ее коллеги В.В.Пономарева и А.А.Шведовская, доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой истории российской государственности РАНХиГС М.Р.Зевина, доктор исторических наук, профессор, член координационного совета по делам молодежи в научной и образовательной сферах Совета при Президенте Российской Федерации по науке и образованию А.С.Усачев, доктор филологических наук, главный редактор научного журнала «Древняя Русь» Е.Л.Конявская, кандидат исторических наук, доцент кафедры истории России РУДН Е.В.Линькова, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник ИРИ РАН С.М.Шамин, кандидат исторических наук, преподаватель ПСТГУ и МПГУ, сотрудник ИА РАН А.Ю.Можайский, аспирант РУДН .А.Арутюнов. Вел заседание круглого стола кандидат исторических наук, доцент кафедры истории России РУДН, заместитель директора Центра Исторической Экспертизы и Государственного Прогнозирования РУДН Б.Г.Якеменко.
На круглом столе обсуждалась проблема современных индексов научного цитирования, их несовершенства, зависимости российской науки от изападных индексов научного цитирования. Напомним предысторию проблемы. Одним из важнейших факторов усиления российской науки в науке мировой некоторое время тому назад было принято число статей российских ученых, опубликованных в зарубежных (главным образом, англоязычных) журналах, индексируемых международными библиографическими базами данных (Web of Science и Scopus). Эти данные «измеряют» индексы цитирования. Индекс цитирования это база данных научных публикаций, индексирующая ссылки, указанные в пристатейных списках этих публикаций и предоставляющая количественные показатели этих ссылок. Индекс цитирования сегодня является одним из самых распространенных наукометрических показателей и применяется для формальной оценки состояния науки во многих странах мира.
В указе президента России от 7 мая 2012 г. «О мерах по реализации государственной политики в области образования и науки» требовалось, чтобы к 2020 году не менее пяти российских вузов вошли в сотню ведущих университетов мира, а к 2015 году число публикаций российских авторов в «мировых научных журналах», индексируемых в базе данных Web of Science, должно возрасти до 2,44 % (тематика статей в указе не оговаривалась). Откликаясь на указ, Министерство образования рекомендовало ВУЗам увеличить число публикаций в ведущих зарубежных изданиях, связав эти показатели с определением статуса учреждения, прохождением аккредитации, выделением дополнительного финансирования и т.д. При этом профили ВУЗов не были оговорены, как и не были оговорены в указе президента России области знаний, по которым должны быть опубликованы статьи российских авторов в журналах, включенных в Web of Science. В результате гуманитарные и естественные науки оказались в разных положениях – естественникам легче публиковаться за рубежом, чем гуманитариям.
Разумеется, на этой благодатной почве тут же взошли загадочные конторы и электронные конференции, которые за деньги готовы немедленно обеспечить попадание любого материала в нужный индекс (примечательно, что большинство этих контор и организаторов конференций находится на Украине). Столь сухой, формальный вопрос вдруг стал источником очень серьезных денег для многих из тех, кто «обязывает» вузы и преподавателей любой ценой попадать в западные индексы научного цитирования. О том, что выбор западных платформ SCOPUS и WOS для российской науке сделан кем-то небескорыстно, свидетельствует и тот факт, что на Западе существует … около 60 платформ такого рода. Кто и по какому критерию выбрал для российской науки только эти две платформы и насколько здесь были учтены интересы российской науки, а не конкретных людей, инициировавших этот процесс? Тем более, что на том же Западе не является обязательным попадание статей в индекс научного цитирования. В России же сегодня это стало обязательным, от этого стала зависеть карьера десятков тысяч людей, трудящихся в образовании.
Но дело не только в этом. А прежде всего, в том, что в качестве ключевого критерия эффективности научного сообщества опять же принят критерий чисто формальный. В чем проблема этого критерия? Прежде всего, этот показатель не дает ничего для понимания содержательной, истинно научной составляющей индексируемых работ, публикующихся в журналах. Так, например, сомнительные открытия Фоменко, Носовского, Аджи, Задорнова и прочих «историков» возбуждают большие дискуссии и активно цитируются, а действительно научные статьи привлекают гораздо меньше внимания, тем более, если учесть, что их аудитория обычно очень узкая.
Другая проблема обозначена известным историком А.И.Филюшкиным: «Мы занимаемся темами, которые интересны локально, для национальной историографии, но не востребованы в мировой науке и часто находятся вообще в стороне от мейнстрима мировых гуманитарных исследований. В 2015 г. в Китае будет Всемирный конгресс историков. Были опубликованы темы, которые там будут обсуждаться. 90 % из них вообще находятся вне сферы интересов отечественных историков. А наш вклад в остальные 10% вовсе не очевиден, и вряд ли мы там можем сказать что-то основополагающее». Действительно сегодня в Web of Science доля российских публикаций (естественнонаучного, технического и гуманитарного профиля) на 2011 г. составляла лишь 2,12 % от общего объема публикаций в этой базе данных. У гуманитариев ситуация еще хуже - в 2007–2011 гг. число статей гуманитариев в Web of Science составляло около 0,95 % от общего числа российских публикаций (то есть было примерно в 5 раз ниже общего процента публикаций гуманитариев в Web of Science).
Усложняет ситуацию то обстоятельство, что проблематика, разрабатываемая на Западе и активно обсуждаемая, вовсе не обязательно должна быть интересна отечественному исследователю, не говоря уже о том, что жанр «история как развлечение», где научный текст носит характер подписей к огромным иллюстрациям, находит все больше сторонников. И.И.Верняев пишет: «Вот сейчас в мировом тренде, например, тема "Антропология зомби" - статьи, монографии, курсы лекций идут широким потоком (вот, например, в Стенфорде - http://explorecourses.stanford.edu/search?view=catalog&filter-coursestatus-active=on&page=0&catalog=&q=ANTHRO+13SI%3A+Zombies%3A+Anthropology+of+the+American+Undead&collapse=) Надо бы что-то такое попробовать, нырнуть, так сказать, с головой в мейнстрим. Ну, и сделать, что-то вроде - "Zombies - Russian experience" - может, опубликуют в "American Anthropologist" (WoS)»
Разумеется, прав А.И.Филюшкин, когда говорит о том, что российские ученые мало читают зарубежные издания. «По той же истории в Скопусе было 169 научных журналов. И ни одного из них никто из коллег, которых я спрашивал, не читал! Нельзя попасть в высокорейтинговый журнал, если ты не читаешь его на протяжении нескольких лет, не знаешь его стиля, научных требований к публикации, тематики и т.д.» Однако это проблема не только ученых, но системы «обеспечения информацией» деятелей науки. Полностью отсутствует некая структура, которая бы целенаправленно и эффективно занималась переводами и зданием научных работ. Сегодня все имеющиеся переводы дело рук отдельных энтузиастов. Поэтому, например, классический труд Э.Х.Канторовича «Два тела короля», вышедший на Западе в 1957 году, добрался до нашего широкого читателя лишь сейчас. Можно вспомнить, что в советское время на авиационных заводах работали специальные отделы технических переводов, которые сразу же переводили всю необходимую для работы литературу, «для служебного пользования» сразу переводились и издавались небольшими тиражами многие западные и восточные работы, выходили тематические дайджесты. Но сегодня ситуация совершенно иная. Конечно, есть, по выражению А.В.Полетаева «обоюдный снобизм… На Западе русисты считают, что мы тут ничего не понимаем, а наши гуманитарии думают, что совершенно несущественно, что они там про нас пишут, потому что они ничего про нас не знают», но создание серьезного центра научных переводов могло бы многих избавить от этого снобизма. При этом необходимо подчеркнуть, что этот центр должен был бы заниматься и «обратными переводами» - переводить на иностранные языки современные серьезные отечественные исследования. Но пока что этого нет. А, следовательно, и на Западе не слишком осведомлены о состоянии отечественной науки. Ибо читать на английском (или других языках) у нас многие ученые более или менее могут, а вот на русском на Западе читает ничтожно малая часть.
Кроме того, как отмечает крупный и авторитетный современный историк А.С.Усачев, гуманитарии всегда будут проигрывать естественникам в борьба за индексы цитирования. «Специфической чертой ряда гуманитарных наук – в первую очередь истории и филологии – является их «национальный» характер. Специалисты, как правило, «привязаны» к той или иной стране: если результаты исследований физика или химика слабо зависят от места их проведения (на них сказывается главным образом уровень технического оснащения научного центра и квалификации его сотрудников), то в случае с исследованиями по российской, английской, французской, китайской и т.д. истории и культуре ситуация принципиально иная. Она определяется в первую очередь тем, что основными (хотя и не единственными) читателями научных трудов по истории, литературе, культуре, философии и т.д. той или иной страны будут ее граждане (Это, конечно, не относится к истории древних цивилизаций – главным образом, Древнего Востока и Античности, а также Византии, – исследования которых в целом носят международный характер). Этот несомненный факт и определяет то, что центр изучения истории и культуры той или иной страны будет в ней и находиться. В ней же будут работать ведущие специалисты, там же будут издаваться и ведущие периодические издания по соответствующей тематике. Вряд ли кто-либо всерьез будет спорить с тем, что главными центрами изучения истории и культуры США, Франции, Великобритании, Германии являются научные и научно-образовательные организации соответственно США, Франции, Великобритании, Германии. Судя по «спускаемым» сверху гуманитариям весьма настойчивым пожеланиям печататься именно в зарубежных изданиях, эта, казалось бы, очевидная истина по умолчанию отрицается. Публикации отечественных авторов, работающих в главном центре изучения русской истории, культуре и т.д. – в России – рассматриваются как публикации второго сорта, несоответствующие общемировым стандартам качества».
Далее А.С.Усачев приводит убедительный пример: «Уже 40 лет (с 1972 г.) издается достаточно авторитетный англоязычный журнал «Sixteenth Century Journal». За время существования этого журнала там были опубликованы сотни статей по истории Англии, Франции, Испании, Германии, Италии, Османской империи и ряда других стран. Однако в этом издании нет ни одной (!) статьи, специально посвященной истории России в XVI в. И это при том что она в этот период являлась весьма заметным «игроком» на международной арене: достаточно вспомнить растянувшиеся почти на все XVI столетие весьма настойчивые попытки Габсбургов и папского престола привлечь русского государя к антитурецкой коалиции.Отсмотрев оглавление наиболее авторитетного международного издания по средневековой истории – «Speculum» – за 2010–2012 гг., нам не удалось обнаружить в нем статей, специально посвященных российской истории. Чуть менее контрастна, но тоже показательна ситуация с некоторыми другими изданиями исторического профиля. Так, интерес другого англоязычного журнала – «Eighteenth-Century Studies» – к российской истории также трудно признать чрезмерным: если за 2010–2012 гг. в нем были опубликованы десятки статей объемом до 28 страниц по истории Франции, Испании, стран Нового Света, то внимание к России ограничено 3-мя аннотированными обзорами литературы по 2–3 страницы каждый (их авторами являются представители зарубежных научных центров)12. Вряд ли стоит специально разъяснять читателю, что в это столетие (особенно в период правления Екатерины II) Россия играла одну из главных «партий» в европейском «концерте»». А если ко всему этому прибавить цензуру в западных изданиях «неудобных» с точки зрения современной политики текстов (попробуйте в американском издании опубликовать апологию Каддафи), то, например, любая статья на тему современной международной ситуации, написанная автором с пророссийских позиций просто обречена на забвение.
Кроме того, нынешняя ситуация с санкциями и антироссийской истерией в западных СМИ закономерно актуализирует соблазн западных научных кругов «наказать российскую науку» с помощью индексов цитирования. О чем, кстати, в кулуарах западных научных конференций уже говорят предельно определенно. Перестают цитировать, через некоторое время замеряют общие показатели – и вот российская наука в мировых рейтингах оказывается между Угандой и Зимбабве и формально все правильно. И поделать ничего нельзя - мы сами положили голову на гильотину и даже расстегнули воротничок для полного удобства. Все это происходит так, словно не существует отечественного аналога Web of Science и Scopus – Российского индекса научного цитирования (РИНЦ), который почему-то оказывается на периферии и в тени западных индексов.
Участники круглого стола констатировали, что изменить эту ситуацию можно и нужно. Нужно ориентироваться на отечественные индексы научного цитирования (РИНЦ), для чего их нужно модернизировать и совершенствовать. Публикации в западных изданиях нужно признать желательными, но не обязательными. Нужно искать новые международные площадки (например, в рамках БРИКС или сотрудничать с Китаем). Вместе с этим нужно помочь ученым попасть в эти индексы (сегодня этот процесс обстроен таким количеством формальностей, что легче плюнуть, чем ввязываться), переводить отечественные работы и популяризировать их на Западе. Нужно помочь провинциальным ВУЗам встроиться в этот процесс, так как такие ВУЗы всегда будут проигрывать учеьным заведениям крупных городов. И, наконец, самое главное – нужно понять, как оценить подлинно научную значимость работы, ее ценность, актуальность и новизну, а не внешние признаки. Данный круглый стол стал очень важной «пробой сил» перед масштабным мероприятием по индексам цитирования, которое организуют Центр Исторической Экспертизы и Государственного Прогнозирования РУДН и профильные комиссии Общественной Палаты не позднее лета этого года. Данное мероприятие подготовит предложения для профильных министерств, в рамках которых должны быть приняты принципиальные решения, освобождающие нашу науку от зависимости от западных индексов цитирования, а вместе с этим и от сопутствующей этому процессу коррупционной составляющей.
|
