|
lenta.ru – "Василий Кашин об отношении КНР к войнам на Ближнем Востоке и Украине : Политика: Мир: Lenta.ru"
(30 октября 2015, 00:07)
Василий Кашин об отношении КНР к войнам на Ближнем Востоке и Украине
Пекин одобряет действия России в Сирии, а в китайском обществе и прессе идут дискуссии о том, не стоит ли и КНР подключиться к борьбе с «Исламским государством». Однако пока Китай не готов это сделать, ограничиваясь финансовой помощью Дамаску и поставками техники. Тем не менее власти учитывают, что граждане КНР хотят видеть родину решительным игроком на международной арене, и чтобы удовлетворить этот запрос руководство Компартии предпринимает определенные шаги. При этом КНР обыграла своих соперников (включая США) в споре за контроль над стратегически важными проливами в Южно-Китайском море. Об этом в интервью «Ленте. ру» рассказал эксперт Центра анализа стратегий и технологий Василий Кашин.
«Лента. ру»: Одна из самых горячих международных тем последнего времени — российская военная операция в Сирии. На этом фоне появились сообщения о том, что стратегический партнер России — Китай — тоже подключился к этой кампании. Впрочем, это уже опровергнуто. Тем не менее хочется разобраться в том, как Пекин относится к тому, что происходит сейчас в Сирии.
Кашин: В целом Китай к нашей операции относится позитивно. На политическом уровне Пекин выразил поддержку Москве в борьбе с терроризмом. Комментарии крупных китайских СМИ тоже благожелательные. Но вмешаться в сирийский конфликт КНР пока не готова. Правда, дискуссия на эту тему ведется. Раньше такие вопросы, как «А не стоит ли нам вмешаться?» или «При каких условиях нам стоит в это влезать?», в принципе не поднимались.
А где это обсуждается? Это дискуссия в китайской блогосфере или в крупных СМИ?
Дискуссия идет в прессе. То есть это не какие-то отдельные люди, ни за что не отвечающие, на форумах что-то такое пишут. Но, повторюсь, явно вмешиваться в сирийский конфликт Китай пока не собирается. Произойти это может только, если Москва и Вашингтон достигнут компромисса по сирийской проблеме. Известно, что переговоры такие между Россией, США и другими игроками ведутся. Если им удастся прийти к соглашению и оформить его в Совбезе ООН, тогда Пекин с удовольствием к операции подключится, возможно, даже примет участие в военных действиях.
Пока этого не произошло, какие аргументы во внутрикитайской дискуссии предлагаются за и против подключения к операции в Сирии?
Во-первых, для Китая очень важен его внешнеполитический образ. Он хочет, чтобы его воспринимали как миролюбивую державу. Во-вторых, у КНР очень сложный комплекс отношений с государствами Ближнего Востока. Например, у России нет серьезных экономических связей с Саудовской Аравией, наш товарооборот с этим королевством — чуть более миллиарда долларов. А товарооборот Китая и Саудовской Аравии превышает 70 миллиардов долларов.
Это не намного меньше, чем объем торговли России и КНР сейчас…
Да. Кроме того, у Китая есть ряд крупных инвестиционных проектов в саудовском королевстве. Иначе говоря, у китайцев система интересов в регионе более разноплановая. Пекину есть что терять, если он однозначно солидаризируется с Ираном и Россией в Сирии.
Но главное — это то, что еще со времен Дэн Сяопина китайцы стараются не брать на себя во внешней политике лидирующую роль в вопросах, не затрагивающих территориальную целостность и внутреннюю безопасность КНР. Дэн завещал «оставаться в тени» и «копить силы». В 1990-е Россия, не имея каких-либо серьезных ресурсов, проводила активную и эффективную внешнюю политику, а Китай лишь выражал ее действиям поддержку. При этом порой у КНР в каких-то вопросах, которые отстаивала Москва, заинтересованности было больше, чем у нее самой. Примером может послужить недавняя ядерная сделка с Ираном. Для Китая снятие санкций с Исламской Республики гораздо важнее, чем для России. Китайцы рассчитывают к 2024 году довести товарооборот с Ираном до 200 миллиардов долларов.
Солидная сумма. Речь идет о покупке углеводородов?
Не только. Китайцы, например, построили последние линии тегеранского метро. У них есть инжиниринговые проекты в Иране, есть планы, связанные с возведением технически сложных объектов, передачей промышленных технологий и так далее.
Вы сейчас перечислили аргументы против втягивания КНР в сирийский конфликт. Но если идет дискуссия, значит, есть и аргументы «за». Китайцам же, наверное, интересно, например, обкатать свою военную технику в реальных боевых условиях.
Есть более серьезный аргумент. Сирия — место притяжения джихадистского интернационала, в том числе и членов экстремистского Исламского движения Восточного Туркестана (группировка, состоящая из этнических уйгуров и выступающая за отделение Синьцзяна от КНР и создание на его территории исламского государства — прим. «Ленты. ру»). У них в Сирии есть свои базы, центры подготовки боевиков. Насколько можно судить, уйгурские джихадисты связаны с местным филиалом «Аль-Каиды» — «Фронтом ан-Нусра». Но есть уйгуры и в рядах ИГ[1] . Китай заинтересован в том, чтобы покончить с этими людьми, пока они находятся в Сирии, и не дать им вернуться на родину. Как и Россия, КНР обеспокоена ростом активности ИГ в Афганистане и возможной дестабилизацией Средней Азии.
И еще один важный момент: многие китайцы хотят, чтобы их страна вела себя как крутой и решительный игрок на международной арене. Власти это учитывают и стараются делать шаги, удовлетворяющие этот запрос. Приведу пример. В апреле, когда в Йемене обострился гражданский конфликт, из страны началась эвакуация иностранных граждан. Москва для этого отправила в Йемен транспортные самолеты, на которых были вывезены россияне и граждане дружественных нам стран. Людей из Йемена мы вывезли больше, чем китайцы. Но китайцы организовали эвакуацию более зрелищно. В порт Адена вошли два фрегата, на берег высадился десант в современной униформе, и было объявлено, что порт находится под контролем китайских ВМС. После этого граждан КНР и граждан других стран погрузили на корабли и вывезли из Адена. Все это, разумеется, снимали телевизионщики. Причем эвакуированных людей доставили в Джибути, где посадили в транспортные самолеты. То есть никакого практического смысла устраивать шоу с кораблями не было. Но так Китай, с одной стороны, дал всем понять, что будет обеспечивать безопасность своих граждан и за пределами собственных границ, а с другой стороны — потрафил внутренней аудитории. Китайцам шоу действительно понравилось, они с восторгом размещали в соцсетях фотографии спецназовцев и боевых кораблей в порту Адена.
Не было ли это все своеобразной гиперкомпенсацией за другой эпизод, когда КНР пришлось вывозить своих людей из охваченной гражданской войной страны? Я имею в виду Ливию. Причем тогда китайцы еще и потеряли огромные деньги, миллиарды долларов.
Из Ливии были эвакуированы 35 тысяч китайцев. Нефти в КНР из Ливии поступало относительно немного, но там у китайцев были гигантские строительные контракты. Их общая сумма на момент революции превышала 18 миллиардов долларов. По данным Министерства коммерции КНР, из-за ливийской гражданской войны Пекин потерял 16,6 миллиардов долларов. Именно тогда Китай осознал, что, раз уж у него более 600 миллиардов инвестиций за рубежом, то их нужно решительно защищать. А с США, лидером мирового порядка, договориться о таких вещах невозможно — захотели они разгромить Ливию и разгромили, совершенно не учитывая чужих интересов в этой стране. Эта история стала поворотным моментом, вехой. Ливийский опыт сказался на позиции КНР по Сирии. До недавнего времени не было данных о поставках китайцами оружия Асаду, но совершенно точно они предоставили Дамаску кредиты. А это не менее важно, чем оружие, поскольку войскам Асада нужно ежемесячно закупать горюче-смазочные материалы, продовольствие, лекарства.
Вы сказали, что не было данных о поставках китайской военной техники в Сирию до недавнего времени. Сейчас такая информация появилась?
Да, похоже, поставки начались. Есть, например, фотографии китайских армейских автомобилей в Сирии. Это не очень значительно, но уже кое-что.
Возвращаясь к тому, о чем мы говорили чуть ранее — если для Китая так важно сохранять имидж неагрессивной державы, почему у него территориальные конфликты почти со всеми соседями?
С одной стороны, Китай всячески подчеркивает, что он — государство мирное. С другой стороны, есть такой фактор, влияющий на китайское мироощущение, как «столетие унижения». Имеется в виду период от первой Опиумной войны до образования КНР. Китайцы считают, что в то время им навязывали неравноправные договоры, всячески унижали и отбирали территории. И вот теперь новый Китай, построенный компартией, обязан не допустить повторения чего-то подобного. Поэтому с внутриполитической точки зрения для китайского руководства очень опасно показаться слабым. В принципе, Пекин проявлял гибкость в территориальных спорах со странами, с которыми у него нет серьезных противоречий. Позитивным примером может служить история нашего с китайцами территориального спора. В России существует ложное представление, будто мы Китаю отдали свою землю, но на самом деле речь шла о разделе земли, которая не была юридически за кем-то закреплена.
Когда же мы говорим о конфликтах в Восточно-Китайском и Южно-Китайских морях, то там ситуация иная. В ЮКМ ставки предельно высоки. ЮКМ — это самый важный с точки зрения мировой торговли регион, через него проходят от 25 до 40 процентов всего мирового товарооборота. 25 процентов всех морских перевозок нефти, треть всех перевозок сжиженного газа идут через ЮКМ и Малаккский пролив. Для Китая эта артерия — примерно 60 процентов внешней торговли. Для Японии и Южной Кореи ее значимость еще выше. Владение островками в Южно-Китайском море позволяет развернуть там вооруженные силы, контролировать акваторию и регулировать активность по своему усмотрению. Геополитические оппоненты Китая хотят не допустить этого.
Говорят еще, что там залежи углеводородов…
Это миф. Конкретно в районе спорных островов в ЮКМ — Парасельских и Спратли — доказанных запасов нефти и газа почти нет. То есть спорные острова важны именно с точки зрения безопасности. Тот, кто одержит победу в борьбе за них, будет иметь на руках стратегический козырь. При этом с юридической точки зрения, никто из стран, претендующих на острова, преимущества не имеет.
Есть еще конфликт с Японией из-за островов Сенкаку.
Там другая ситуация. Во-первых, из-за исторического наследия отношения Китая и Японии до сих пор очень сложные. Любое проявление слабости или уступки крайне негативно воспринимаются китайским обществом. Во-вторых, Пекин и Токио — главные соперники в регионе. А Япония — союзник США. Китайцы понимают, что могут использовать территориальный конфликт для давления на Токио, эскалируя его, когда надо. А для японцев очень важны торговые связи с КНР. Политическая система Японии сложная, там много групп интересов, и всегда находятся группы влияния, считающие, что с китайцами надо поддерживать нормальные отношения. Даже такой сильный и довольно негативно настроенный по отношению к Пекину премьер, как Синдзо Абе, вынужден стараться стабилизировать диалог с КНР.
Такое ощущение, что китайцы в ЮКМ уже всех переиграли, создав там искусственные острова и разместив на них военные базы. Острова эти уже никуда не денутся, и de facto Китай контролирует регион.
Думаю, что китайцы, действительно, добились решительной победы, насыпав в архипелаге Спратли новые острова. Теперь у них в этом районе есть аэродромы. Помешать китайцам никто не сумел. Американцы пропустили этот момент. Но США пытаются «после драки махать кулаками» — отправляют в район этих островов корабли и самолеты.
Тут есть еще правовой нюанс. Китайцы утверждают, что эти острова — не просто насыпные, а созданные на основе уже существовавших островов, которыми КНР законно владела. Естественный остров создает вокруг себя территориальные воды и 200-мильную исключительную экономическую зону. Китай настаивает, что, согласно Конвенции ООН по морскому праву, в этой исключительной зоне недопустима любая военная деятельность без его разрешения. Например, нельзя проводить учения. Американцы отвергают и такую интерпретацию Конвенции, и сами претензии КНР на существование вокруг их искусственных островов исключительной зоны. США настаивают, что юридически эти искусственные острова ничем не отличаются от буровой платформы. Отправляя корабли патрулировать спорные острова[2] , американцы дают понять, что не дадут установить вокруг них режим территориальных вод.
Может ли эта ситуация привести к полноценному вооруженному конфликту в регионе?
Пока это маловероятно. Сейчас возможен какой-то случайный инцидент, который спровоцирует дипломатический кризис и гневные демонстрации. Но в войне ни одна из сторон не заинтересована. В более отдаленном будущем конфликт возможен. Военное планирование США и КНР ведут именно друг против друга. То есть даже несмотря на украинский и другие конфликты, американцы главным потенциальным соперником видят Китай, и наоборот.
Раз уж вы упомянули Украину, как китайцы относятся к конфликту на востоке этой страны и поддерживает ли Пекин в этом вопросе своего стратегического партнера — Москву?
Они поддерживают нас настолько, насколько технически способны это делать, не нанося себе ущерба. Китайцы не могут признать результаты крымского референдума, поскольку у них есть зеркальная проблема с тайваньскими сепаратистами, так же выступающими с идеями референдума о самоопределении. Возможности КНР в замещении западного финансирования ограничены. Да, у Китая огромные золотовалютные резервы и гигантские госбанки, но финансовая система не либерализирована, юань не является свободно конвертируемой валютой, а китайские банки не имеют достаточного опыта работы на международной арене. Вдобавок китайские компании подвергаются на индивидуальном уровне запугиванию со стороны США. Тем, кто ведет бизнес в России, американцы грозят устроить проблемы на территории Штатов. Из-за этого мы не можем использовать возможности финансовой системы Гонконга, поскольку все гонконгские банки теснейшим образом связаны с американскими и британскими структурами и основной бизнес ведут с этими странами. То есть китайские госбанки предоставляют нашим крупным предприятиям займы, но надо понимать, что КНР — это не центр мировой финансовой системы, а сами эти кредиты дороги.
Однако в целом есть замещение китайским высокотехнологичным импортом товаров, которые раньше приобретались на Западе. Например, при строительстве энергомоста в Крым используется кабель высокой мощности — сами мы такие кабели не делаем и раньше покупали их в Европе, а теперь у Китая. Еще в Крыму работает китайская система UnionPay, в то время как Visa и Mastercard отказались. Есть небольшой рост китайских инвестиций в Россию. Но мы не должны ждать от Китая больше, чем он может дать.
Артем А. Кобзев
Ссылки
|
