Настоящий враг сидит внутри.

antizoomby.livejournal.com 22.11.2015 07:12

<:CAPTION:>

Если вы не посвятили себя разрушению империи и американского империализма, то вы не можете считать себя левым. Это не праздный вопрос. Это проблема. Именно поэтому я не поддерживают президентскую кампанию Берни Сандерса, который не собирается действовать против военной промышленности и имперских преступлений, а также поддержки США медленного палестинского геноцида, проводимого Израилем. Не будет подлинной демократии, социальных, экономических и политических реформ, пока мы не разрушим действующую военную машину.

Милитаристы и военные спекулянты – самый главный наш враг. Они используют страх, подкреплённый расизмом, в качестве орудия уничтожения гражданских свобод, подавления инакомыслия и разрушения демократии. Для производства оружия и финансирования военной экспансии они разрушают внутреннюю экономику, перераспределяя ресурсы, научные и технические средства и непропорционально используя государственные фонды. Они используют армию для продолжения бесполезных и бесконечных войн, которые обогащают такие корпорации как Lockheed Martin, General Dynamics, Raytheon и Northrop Grumman. Война – это бизнес. А когда генералы уходят в отставку, угадайте, куда их принимают на работу? Прибыли растут. Война никогда не остановится. Обширные районы земли живут во власти террора. И наша страна выпотрошена и брошена доживать в условиях «инвертированного тоталитаризма»^[1] , как назвал это политический философ Шелдон Уолин (Sheldon Wolin). Либертарианцам это нравится. Левые должны очнуться.

«Буржуазное общество сталкивается с дилеммой», - писала Роза Люксембург, - «или трансформация в социализм или возвращение в варварство… Мы стоим перед выбором: или победа империализма и разрушение всей культуры, как было в Древнем Риме (аннигиляция, опустошение, дегенерация и смерть); или победа социализма – победа международного рабочего класса, осознанно выступившего против империализма и его методов (войны). Это дилемма всемирной истории: или-или. Будущее зависит от классового сознания пролетариата».

Армия США и множество её подрядчиков выполняют роль агентов и наёмных убийц по всему миру, защищая интересы корпораций, многие из которых даже не платят налоги. Парни и девушки не могут найти работу и становятся пушечным мясом. Армия США – служанка капитализма, начиная со времён геноцида коренных американцев, уничтожаемых в интересах земельных спекулянтов, добывающих компаний, продавцов древесины и владельцев железных дорог. Военные повторяли эту беспорядочную резню в конце XIX века, во время расширения нашей империи на Кубе, в Карибском бассейне, в Центральной Америке и на Филиппинах. Военные мускулы существуют, чтобы глобальные корпорации расширяли рынки и воровали нефть и другие полезные ископаемые, удерживая порабощённое население в состоянии нищеты, коррупции и репрессий жестоких марионеточных режимов. Разжигатели войн – отбросы человечества.

Сеймур Мелман (Seymour Melman)^[2] говорил, что сразу после Второй мировой войны именно военные спекулянты и генералы тайно решили удерживать страну в состоянии тотальной войны, таким образом деформировав экономику, чтобы в мирное время производить массу оружия и военного оборудования. Экономика постоянной войны поддерживается нагнетанием страхов о коммунистах (во времена «холодной войны») или джихадистах (сегодня). Подобные страхи используются не только для оправдания опустошительных военных расходов, но и для уничтожения внутреннего инакомыслия. Джон Ралстон Сол (John Ralston Saul)^[3] писал, что корпоратократы и военные, которые провели «медленный государственный переворот», использовали свою политическую и экономическую власть для разрушения программы и политики Нового курса. Брайан Уодделл (Brian Waddell)^[4] так писал об этом:

Требования тотальной войны… возродили корпоративное политическое давление, позволив директорам корпораций внутри и снаружи государства оказывать огромное влияние сверх мобилизационной политики военного времени… Влиятельные директора корпораций и военные чиновники сформировали эффективный военный альянс, который не только мешал развитию Нового курса, но и организовал ему альтернативу. Международный активизм сдвинул и вытеснил внутренний активизм Нового курса. Таким образом была подготовлена почва для быстрого расширения и усиления неофициальной империи США за пределами западного полушария.

Военная машина никогда не служила и не будет служить свободе и демократии. Она не даёт нам безопасность. Она не делает мир безопасней. А её огромная экономическая и политическая власть внутри страны, в том числе контроль государственных служб безопасности и слежки, а также дорогие военные контракты превратили её в мощнейшую структуру в США.

Военные расходы отбирают у федерального бюджета – официально – 598,49 млрд. долларов в год или 53,71% всех расходов. Сюда не входят пособия ветеранам (65,32 млрд. долларов в год) и скрытые расходы других бюджетных статей, которые поступают в карманы военных подрядчиков и составляют 1,6 трлн. долларов в год, собранных государством у своих налогоплательщиков. Рабочий и средний классы вынуждены финансировать войны в Ираке, Афганистане, Пакистане, Сомали, Йемене и многих других странах, а в награду получают политику жёсткой экономии, кредитное рабство, развал инфраструктуры, хроническую безработицу и ужесточение репрессий. Военная промышленность растёт и жиреет за счёт государства. Это не новость. Все империи схлопывались из-за внутренних проблем. А так как, в результате этого, мы обеднели и лишились своих прав, то оружие, которое раньше использовалось для порабощения других народов – беспилотники, военная полиция, неограниченное насилие, уничтожение прав человека, службы безопасности и слежка – теперь используется против нас. Наша разлагающаяся империя превратилась в страну третьего мира с ядерным оружием. Нами правит всемогущая корпоративная олигархия и её Преторианская гвардия. Политики (и республиканцы, и демократы) пляшут под дудку олигархов и милитаристов, и говорят только то, что хотят слышать их хозяева.

Во «Властвующей элите (The Power Elite)» Си Райт Миллс (C. Wright Mills)^[5] предупредил об опасности военной машины, которая не только держит в заложниках политическую и экономическую жизнь страны, но и может влиять на общественное мнение. Пентагон содержит 27000 специальных сотрудников и ежегодно тратит 4,7 млрд. долларов на набор солдат, рекламу, психологические операции и пропаганду, - по данным статьи 2009 года в Associated Press. Но ещё несколько миллиардов долларов, направленных на пропаганду, скрыты в других бюджетных статьях. На радиостанциях и ТВ Пентагон имеет своих комментаторов и ведущих, которые участвуют в «создании» новостей и распространении рекламы; он проводит встречи капиталистов Уолл-Стрит и избранных чиновников; и указывает Голливуду, как показывать военных и войну. Миллс пишет:

Во всей плюралистической Америке нет никакого интереса (нет никакой возможной комбинации интересов), у которого было бы достаточно времени, денег, сотрудников для отстаивания точки зрения по соответствующим вопросам, чтобы эффективно конкурировать с точкой зрения, которую ежедневно внушают нам генералы и нанятые ими сотрудники.

Уровень военной пропаганды и отсутствие оппозиции ей означает также, что это не просто проталкивание определённых предложений или точки зрения. В условиях жёсткой военной пропаганды и отсутствия противоположных взглядов можно продолжать войну: пропагандой определения реальности, при которой возможны только ограниченные точки зрения. Всё что пропагандируется – военная метафизика – образ мысли, который смотрит на международную реальность, в основном, с военной точки зрения. Пропагандистам военного господства не нужно много трудиться для распространения этой метафизики, люди уже согласны с ней.

Откровенные жадность и насилие, которые определяют империю, в понимании таких писателей как Джозеф Конрад (Joseph Conrad), Эдуардо Галеано (Eduardo Galeano) и Арандхати Рой (Arundhati Roy), спрятаны под маской патриотизма и национализма, которые поклоняются тщеславию и расизму. Имперская война, с помощью магической пропаганды, превращается в великолепный спектакль. Галеано написал однажды, что «каждый раз новая война называется борьбой во имя добра и против зла, и все, кого убивают – плохие. И эта история повторяется снова и снова».

Гипермужественность милитаризма, которую пропагандируют Голливуд и СМИ, соблазнительна для деклассированных элементов, пойманных в ловушку лакейской и бесперспективной работы. Империи, как стервятники, кормятся этими массами, разочарованными наёмным трудом. Именно поэтому капиталисты создают наёмный труд. Те, кто отчаянно пытается отвоевать место в обществе – лёгкая добыча для военных и готовые кандидаты на рабочие места с минимальной зарплатой, без льгот и гарантий. Наше корпоративное, неофеодальное общество разработано именно таким образом.

Сыновья и дочери элит редко служат в армии. Армия, даже такие военные академии как Вест Пойнт, принимают отверженных неолиберализмом. Часто, до поступления на службу, они не задумывались о смысле своей жизни. Они боятся стать нищими. Они особенно восприимчивы к идеологической обработке. Армия учит солдат, моряков, лётчиков и морских пехотинцев не задумываться, не выступать против системы и приказов, подчиняться, быть «твёрдыми» и «сильными». Эта культура гипермужественности прославляет государство и государственное насилие. Она представляет всех людей, находящихся вне священного государственного круга, в качестве объектов, которых нужно контролировать и эксплуатировать. Она создаёт двойственный мир добра и зла. Она делает насилие, особенно мужское насилие, священным. Вот почему в армии существует эпидемия изнасилований. Вот почему в нашей культуре распространены порнография и насилие над женщинами. Нежность, внимание, сочувствие, интеллектуальные запросы и художественные вкусы – признаки изгоев. Слабые и уязвимые заслуживают быть отверженными. Наши враги должны быть убиты. Это культура смерти. Мы хлебаем этот тёмный эликсир.

ВЕБ Дю Буа (W.E.B. Du Bois)^[6] предупреждает, что империя всегда была главным инструментом для разрушения рабочего класса в Европе, а затем и в США. Поскольку рабочие начали объединяться и бороться за свои права и справедливую зарплату, хозяева империи начали перемещать производство в страны, которыми легче управлять, и которые населены «более тёмными народами». Сейчас эти перемены практически завершены.

«Здесь нет рабочих профсоюзов, голосов, сомнений или неудобной совести», - пишет Дю Буа. - «Этих людей можно использовать до самых костей, их можно убить или задавить во время «карательных экспедиций», если они восстанут. В этих тёмных местах «промышленного развития» можно восстановить все ужасающие формы ежедневного индустриального европейского ужаса – от рабства и изнасилований до болезней и увечий, с одним лишь показателем успеха – дивиденды».

Дю Буа понимал, что затраты на содержание империи возмещаются прибылью. «Зачем странам заботится о стоимости войны, если, затратив несколько сотен миллионов на сталь и порох, они могут получить тысячу миллионов алмазами и какао»? – спрашивал он.

Имперскую реальность практически невозможно понять из самого сердца империи. Тех, кто пытается говорить правду, отстраняют от эфира. Их обвиняют в предательстве и «анти-американизме». Плач жертв редко доносится до империи. Имперские преступления остаются невидимыми. Жадность продавцов оружия, коррупция и непорядочность политических, судебных, научных и новостных прислужников империи скрыты от общественности. Образ империи нарисован киношниками. Этот миф распространяется в кино, по телевидению, в СМИ, в церквях, университетах и государственных организациях. Это большая ложь. Но эта ложь работает. Она работает, потому что мы хотим этого. Она обращается к нашим фантазиям о нас самих: мы добродетельные люди, бог благословил нас быть выше других, мы – высшая форма цивилизации, мы помазаны быть мировым полицейским и сделать мир безопаснее, мы – самая мощная и справедливая страна в мире, мы всегда добиваемся победы, мы имеем право убивать во имя национальных ценностей, которые определяются только нашими интересами, хотя мы считаем их универсальными.
Ноам Хомский – точнее, чем любой другой американский интеллектуал, раскрывший тайный тоталитаризм нашего общества – предупреждал нас о заразе империализма. Он сказал:

Люди с глубокими тоталитарными обязательствами приравнивают государство к обществу, народу и культуре. Поэтому того, кто критиковал политику Кремля при Сталине, называли «анти-советским» или «ненавидящим Россию». А их западные коллеги, которые критикуют политику правительства США, называются «анти-американскими» или «ненавидящими Америку». Эти стандартные ярлыки, используемые даже интеллектуалами, в том числе лево-либеральными элементами, настолько глубоко связаны с тоталитарными инстинктами, что они не могут признать этого, не говоря уж о понимании своей позорной истории, её происхождения и развития. Для тоталитаризма «патриотизм» означает поддержку государства и его политики. Для тех, у кого инстинкты скорее демократические, чем тоталитарные, «патриотизм» означает стремление к благополучию и развитию общества, людей и культуры. Это естественное состояние для позитивных людей. К этому стремятся настоящие активисты, иначе зачем всё то, что мы делаем? Но тот тип «патриотизма», который создан тоталитарными обществами и военными диктатурами, принят в качестве нормы среди большинства интеллектуалов свободных обществ – это худшее заболевание в истории человечества, которое, вероятно, заразит всех нас в самом ближайшем будущим.

Невозможно вести рациональные споры об империи с большинством отчаявшихся американцев, которые впитали это как веру. Обман неолиберализма всё ещё властен над ними. Мы имеем дело с вирусом фашизма, который обёрнут в американский флаг, размахивает над головой христианским крестом и поддерживается идеями превосходства белой расы. Это мощная и опасная сила в политическом организме. И она растёт. Настоящий враг сидит внутри нас.

Источник: The Real Enemy Is Within^[7] , Chris Hedges, Truth Dig, September 6, 2015.

Ссылки