|
Молва приписывает Уинстону Черчиллю слова, ставшие афоризмом: «В Англии антисемитизма быть не может, поскольку англичане не считают себя глупее евреев». Это самое нейтральное высказывание британского политика по еврейскому вопросу. И трудно определить, чего в нем больше: англосаксонской заносчивости или сочувствия евреям.
Иногда политик позволял себе и такие шутки: “Евреи – народ очень немногочисленный. Их мало на всем свете. Но почему-то в каждый данный момент и в каждом данном месте их всегда больше, чем нужно».
Впрочем, в 1954 году Черчилль высказался более определенно. «Я сионист, - заявил он. - Разрешите мне напомнить о том, что я был одним из тех, кто с самого начала выступал за Декларацию Бальфура и самоотверженно проводил её в жизнь».
Напомним, что Декларацией Бальфура называется официальное письмо, датированное 2 ноября 1917 года, от министра иностранных дел Великобритании Артура Бальфура к лорду Уолтеру Ротшильду, представителю британской еврейской общины, для передачи Сионистской федерации Великобритании. В письме Ротшильд уведомлялся, в частности, что правительство Его Величества короля Георга V выражает сочувствие сионистским устремлениям евреев и с одобрением рассматривает вопрос о создании в Палестине национального очага для еврейского народа.
Говоря о результатах реализации Декларации Бальфура в виде государства Израиль, Черчилль забыл упомянуть о предшествовавшей этому войне британской колониальной администрации с евреями на территории Палестины. Он просто заметил: «По-моему мнению, великолепно, что это государство, так эффективно возникнув, превратило пустыню в цветущий сад, с ухоженными городами и посёлками. И то, что это государство смогло дать убежище миллионам своих соотечественников. Жертвам гитлеровских преследований, и не только им. Я думаю, что это прекрасно… Я счастлив, что есть такая страна, где евреев не просто терпят, где они живут по праву хозяев».
Но вот высказывание на ту же тему короля Ибн Сауда в феврале 1945 года. Он сказал, что евреи обратили пустынную местность в оазис только благодаря миллионам долларов и фунтов стерлингов от американских и британских капиталистов. Вооруженные формирования евреев сражаются не с немцами, а с арабами, и арабы возьмутся за оружие, чтобы не допустить дальнейшей еврейской эмиграции. Так ответил Ибн Сауд на просьбу президента США Ф.Д. Рузвельта согласиться на увеличение числа еврейских поселенцев в Палестине. Встреча двух лидеров состоялась близ египетского города Исмаилия на борту американского эсминца «Квинси», на который пересел с авиабазы Рузвельт, чтобы вернуться на родину после участия в Ялтинской конференции.
На встрече «большой тройки» в Ялте Рузвельт сделал признание, что он тоже сионист, поэтому неудивительно, что в беседе с Ибн Саудом американский президент буквально повторил оценку деятельности евреев в Палестине, данную Черчиллем. Самое же удивительное то, что и И.В. Сталин не стал возражать против того, чтобы его считали сионистом.
Вот как это было. По свидетельству биографа Рузвельта Д.М. Бернса, 10 февраля 1945 года состоялся заключительный обед «большой тройки» на вилле Черчилля под председательством британского премьера. Стороны уже договорились по многим вопросам и вели непринужденный разговор. «Переключившись на другие темы, - повествует Бернс в своей книге «Франклин Рузвельт: человек и политик», - Сталин заметил, что еврейская проблема очень сложна. Он пытался создать национальный очаг для евреев в сельской местности, но они пробыли там два или три года, а затем разбежались по городам. Президент сказал, что является сионистом, и спросил, не таков ли и Сталин. Маршал ответил, что в принципе он сионист, но здесь много трудностей».
Трудностей в еврейском вопросе, действительно, немало и, прежде всего, это проблема антисемитизма. Данное явление имеет глубокие исторические корни. Как пишет «Википедия», несмотря на большое количество источников по проблеме антисемитизма, его причины остаются плохо охарактеризованными, а поэтому анализ явления затруднен, и его обсуждение зачастую табуировано. Наличие антисемитизма объясняют различными социальными, психологическими и религиозными причинами.
Подробный анализ исторического пласта взаимоотношений русского и еврейского этносов дал А. И. Солженицын в книге «200 лет вместе» (2000). По его версии, в первую русскую революцию 1905 года в ряде городов прошли погромы, спровоцированные революционными событиями. Действия народной массы по отношению к «осквернителям государственного устройства» (а евреи, и прежде всего — молодёжь, студенты, в то время в некоторых регионах России составляли большинство революционного населения) приняли форму вооружённых столкновений.
Здесь Александр Исаевич ставит телегу впереди лошади. Не революционное движение спровоцировало антисемитизм, а антисемитизм спровоцировал активное участие евреев в революционном движении.
Вот мнение о еврейском погроме в Киеве в 1881 году генерал-лейтенанта Новицкого В.Д. (1837-1907). Оно содержится в его «Воспоминаниях тяжелых дней моей службы в корпусе жандармов», размещенных в ИНТЕРНЕТЕ. Вначале генерал заявляет, что погром был вызван отнюдь не политическими причинами. Он указывает, что евреи до 1881 года представляли собой «робкий, запуганный, тихий элемент». В 1881 году и в предшествовавшие годы политическое движение не сопровождалось большим участием евреев. В последующие же за 1881-м годы процент участия евреев в политических делах увеличивался и рос заметно и перед 1905-м годом составлял уже до 95 процентов.
Версия о решающем влиянии евреев на революционные события в России получила широкое распространение на Западе. Тот же Черчилль еще 8 февраля 1920 года опубликовал в газете «Санди Геральд» статью «Сионизм против большевизма: Борьба за душу еврейского народа». В ней он скрупулезно подсчитал количество евреев в советском руководстве и разделил международное еврейство на три политических течения, «два полезных», и одно абсолютно деструктивное.
«Полезные» евреи идентифицируют себя со страной проживания, участвуя в жизни этой страны, и оставаясь преданными своей религии, рассматривая себя гражданами этого государства, которое приняло их. Как банкиры и бизнесмены, они внесли большой вклад и в развитие использования экономических ресурсов России…. В политике они отдавали свою поддержку преимущественно либеральным и демократическим течениям, и были одними из самых видных адвокатов дружбы с Францией и Англией.
«Совсем другое дело интернациональные евреи, - пишет Черчилль. Смешивая в кучу буржуазных просветителей-конспирологов, коммунистических лидеров и анархистов, он прибавляет: – Это они источник разных заговоров. Члены этой организации злоумышленников в основном вышли не из самой зажиточной части населения стран, где имело место преследование евреев. Большинство из них, если не все, отошли от веры своих предков и вычеркнули из своих мыслей все надежды на улучшение этого мира.
Это движение среди евреев, - продолжает Черчилль, - не ново. Оно начинается со Спартака-Вейсгаупта и идет через Карла Маркса к Троцкому, Бела Куну (Венгрия), Розе Люксембург (Германия) и Эмме Голдман (США). Этот всемирный заговор по разрушению всей цивилизации и построению общества, полностью застывшего в своём развитии, общества, проникнутого недоброй завистью, уравниловкой, этот заговор постоянно нарастает.
Сионизм представляет собой третье политическое направление еврейской расы. В противоположность кровавому интернациональному коммунизму, сионизм даёт еврею национальную идею. Благодаря завоеванию Англией Палестины, Британское правительство имело возможность и осознало ответственность обеспечить для евреев всего мира место для дома и центра национальной жизни. Государственный опыт и историческое чутьё мистера Бальфура предоставили возможность использовать этот случай».
Итак, рецепты, которые предложил Черчилль в «борьбе за душу еврейского народа», сводятся, во-первых, к поощрению ассимиляции евреев – их слияния с населением страны проживания – и, во-вторых, к поддержке сионизма – еврейского политического течения, целью которого являлось создание буржуазного национального государства евреев на палестинской территории (Эрец-Исраэль).
В обоих случаях евреи «не из самой зажиточной части населения» оставались бы во власти капиталистической олигархии и не усматривали бы в социализме средство избавления от всякой эксплуатации и дискриминации, в т.ч. от антисемитизма. Ведь и декларация Бальфура явилась реакцией капиталистической олигархии, еврейской и нееврейской, на революционные процессы в Европе, приведшие к победе Великого Октября в России.
Корни антисемитизма вскрыл К. Маркс в работе «К еврейскому вопросу». В ней синтезируются исторические, социальные, психологические и религиозные причины этого явления. «Поищем тайны еврея не в его религии, - поищем тайны религии в действительном еврее, - пишет Маркс. - Какова мирская основа еврейства? Практическая потребность, своекорыстие. Каков мирской культ еврея? Торгашество. Кто его мирской бог? Деньги».
Маркс отмечает, что капитализм возник не без того, чтобы христиане объевреелись, а евреи охристианились. Капиталистическая элита Запада усвоила не лучшие черты еврейства, выработанные в нем в процессе длительного пребывания в изгнании и неволе. Многие трудящиеся, живущие в невежестве и убожестве, переносят на евреев ненависть, которую они питают к эксплуататорам – евреям и неевреям. Но в таком случае для исчезновения антисемитизма требуется иная организация общества и государства, упраздняющая буржуазное общество.
СССР был прообразом такого нового общества, как утопический социализм является прообразом социализма научного. Прообраз не является реальным образом. Поэтому антисемитизм не мог быть преодолен в СССР полностью и окончательно. Природа социализма интернациональна и универсальна. Это природа Коминтерна. Наш лозунг Всемирный Советский Союз! – поется в Гимне Коминтерна.
Но между преобразованием капитализма в социализм, учит Маркс, лежит переходный период и власть в этот период не может быть иной, кроме как диктатурой пролетариата. В России этот период начинается с того, что интернационально-универсальная природа социализма вынужденно втискивается в национально-государственные формы и шаблоны, огосударствляется интернациональное марксистско-ленинское учение, а конфликт во власти между интернационалистами и государственниками приобретает непримиримый характер.
В.И. Ленин в полемике с бундевцами до революции еще усматривает разрешение еврейского вопроса в ассимиляции евреев. Сталин с образованием первого в мире социалистического государства уже смотрит на этот вопрос иначе. Как государственник, он не пренебрегает «советским сионизмом» в борьбе за власть с интернационалистами. Он учитывает все плюсы и минусы международных связей сионистов. Он стремится использовать коллективистский, «пионерский» дух сионистской идеи в целях вовлечения евреев в развитие сельского хозяйства на социалистических началах.
Прагматичный и вдумчивый политик, Сталин сознавал, что идея обустройства «национального очага» гораздо ближе для десятков и сотен тысяч местечковых евреев, чем несвоевременная мечта о всемирном благополучном коммунистическом обществе, которая будоражила головы коминтерновцев, евреев-интернационалистов во власти или органах безопасности. Важно только отделить в сознании евреев понятие «национального очага» от колониального проекта Бальфура, имевшего целью поставить предполагаемое на территории Палестины еврейское государство под влияние и власть британского империализма.
Ведь декларация Бальфура» сразу после Октябрьской революции вызвала энтузиазм в сионистских кругах России. Только в одной Одессе более 100 тысяч человек прошлись в начале ноября 1917 года по улицам под сине-белыми флагами с лозунгом «Свобода в России, земля и свобода в Эрец-Исраэль». Пока декларация Бальфура оставалась лишь декларацией о намерениях, Сталин противопоставил вызванному ею энтузиазму практическое создание в 1934 году Еврейской автономной области на Дальнем Востоке.
На определенном этапе Сталин обыграл Черчилля в борьбе за души евреев. Однако по окончании Второй мировой войны обстановка изменилась. Ослабление британского колониализма позволила самим евреям добиться создания своего государства на палестинской земле, не уповая на декларацию Бальфура, и даже вопреки ей. Нет сомнений, что в антиколониальном движении евреев важную роль сыграли эмигранты из СССР, проникнутые социалистическими идеями и советской культурой.
Вот что пишет в статье «Советский опыт сионизма: экспорт советской политической культуры в Палестину», потомок семьи эмигрантов Зива Галили из Ратгерского университета в штате Нью-Джерси (США). «Я жила и росла в кибуце в 1950-60-х гг. К этому времени, т.е. спустя 30 лет после его основания, состав кибуца был очень разнороден и включал переселенцев из Европы, Северной Америки, Ближнего Востока и субконтинента. Однако в повседневной жизни русскость часто напоминала о себе.
Взрослые продолжали использовать русские слова, именуя элементы одежды и мебели, кухонные принадлежности… Русские народные и революционные песни звучали в походах и у лагерного костра. По пятничным вечерам надевались расшитые русские крестьянские рубашки. В библиотеке кибуца пользовались популярностью советские романы («Мать» Горького, «Педагогическая поэма» Макаренко, «Повесть о настоящем человеке» Полевого, переведенная на иврит под новым названием «Безногий летчик»). Элементы русской и советской культуры переплетались, но их влияние было заметным.
Несмотря на то, что идея «русской революции» утратила свое первоначальное значение, она, тем не менее, оставалась элементом, созвучным характерной для Израиля социалистической риторике, традиции майских парадов, символизму красных знамен, развевающихся рядом с национальными сине-белыми флагами. В еще большей степени эта созвучность была свойственна культуре кибуцев, в которых Интернационал исполнялся при любом подходящем случае, а 1-го мая звучал первым, и только после него следовал национальный гимн.
… интуитивно мы ощущали, что и кибуцы в Израиле, и социалистические организации за рубежом преследовали общую цель: построение лучшего общества. Нашу наивную веру в это подкрепляла идея, ставшая предметом споров для нескольких поколений социал-сионистов: убеждение, что задача «построения нации» могла и должна быть сопряжена с задачей «улучшения общества»; что социализм и сионизм вполне совместимы. Советские сионисты не были первыми, кто выдвинул эту идею доктринальной взаимодополняемости. … В условиях самопровозглашенного социалистического общества, в котором национализм был призван служить целям социалистического государства, подобная идея просто не вызывала никаких существенных возражений».
В новых условиях «национальный очаг» со столицей в Биробиджане не выдерживал конкуренции с аналогичным очагом на Ближнем Востоке. Поддержав план ООН по разделу Палестины между евреями и арабами, Сталин, видимо, рассчитывал, что просоветские настроения среди эмигрантов-евреев помогут укрепить позиции СССР в Израиле и на всем Ближнем Востоке. Историк Дмитрий Мосяков идет дальше. Он считает, что советские инициаторы этой политики надеялись на становление Израиля, возглавляемого выходцами из российского Бунда, в качестве очага социализма на Ближнем Востоке, ориентированного на Москву, в противовес арабским режимам, подконтрольным Западу.
Советский Союз стал первой страной, признавшей еврейское государство в полном объёме, де-юре, 17 мая. Первый министр иностранных дел Израиля Моше Шарет в первой официальной телеграмме Израиля в СССР выражал «глубокую признательность и уважение народа Израиля за стойкую позицию, занятую советской делегацией в ООН в поддержку образования независимого и суверенного еврейского государства».
Пока британский империализм стремился к реваншу в Палестине, опираясь на арабов, Сталин оставался «сионистом», относившимся сдержанно и даже проявлявшим понимание политики на Ближнем Востоке приемника «сиониста» Ф.Д. Рузвельта, президента США Гарри Трумэна. А США в данный период не возражали против развала британской колониальной империи с тем, чтобы в дальнейшем разделить влияние в бывших колониях со своим британским союзником на неоколониалистской основе.
Но вскоре положение стало меняться. Процесс деколонизации перекинулся на арабский мир, поведение же Израиля не оправдывало надежд Сталина. В израильском сионизме буржуазный национализм возобладал над советским коллективизмом, буржуазный космополитизм над пролетарским интернационализмом. Вместо роста советского влияния на Израиль усиливалось сионистское влияние на советских евреев. С другой стороны, в ходе деколонизации арабского мира Израиль встал на сторону западных империалистов и колонизаторов.
Все это не отвечало развитию советско-израильских отношений, но служило поводом для проведения в последние годы жизни Сталина кампаний против «космополитизма» и использованию после смерти Сталина т.н. 5-го пункта – страницы советского паспорта с графой «национальность» - для ограничения эмиграции за рубеж советских евреев.
В итоге можно констатировать, что борьба трех великих «сионистов» за души евреев мало способствовала искоренению антисемитизма даже в их собственных странах, она лишь отражала противоречия ведущих держав в эпоху войн и революций, и, в более конкретном смысле, их политические противоречия в отношении Ближнего Востока.
Мальцев С.В., член Союза журналистов СССР.
|
