"В них же несть спасения"

Мой мозг всегда сопротивлялся моему социальному выбору, ограничивавшему его функциональные возможности. Ему не понравилось, что я предпочел «карьеру» силовика, и он, чтобы себя хоть чем-то занять, периодически страдал «размышлизмами», как любят поподтрунивать над моими не слишком оригинальными мысле-продуктами мои «апологеты». Помню, как в армии, пока я стоял на тумбочке дневального, из всех возможных вариантов мой мозг извлекал именно «Товарищу Нетте – пароходу и человеку» Маяковского, и гонял этот футуристически-патриотический стих, пока не начинал испытывать какую-то там особенную мозговую изжогу. Не сказал бы, что моя память была обеднена стихотворной лирикой, но, видимо, уже тогда начали проявляться его мазохистские способности, которые начали со временем дополняться и некоторыми признаками садизма. Мне нравится, как Гришковец завернул мысль, поведав аудитории некую малоприятную для нее информацию, а, точнее, наблюдение, родившееся в его специфическом уме, а потом, извинившись, что: «Вот теперь и вам рассказал» - сорвал аплодисменты за оригинальность. Это он выдал, по-моему, в «Одновременно…»^[1]. Так и я поступаю с ничем не заслужившими такой подлости читателями этого блога, а поскольку некоторые ресурсы взяли за обыкновение вываливать мои рассуждения и обвинения на более широкую публику, то страдают и вовсе неповинные люди.

Так вот, когда-то от нечего делать этот самый мозг вдруг решился поразмышлять на тему эгоизма – альтруизма, о чем с гораздо большим успехом до него размышляли сотни на порядок более умных мозгов, но он, в силу недостаточной образованности, с чужими рассуждениями оказался не знаком, поэтому решил проторить эту дорожку самостоятельно. Но я давно заметил, что процесс моему мозгу важнее результата, в силу чего и результат оказывается всегда более чем средненьким. К чему пришел этот беспокойный орган в результате своей «титанической» работы? А пришел он к тому, что альтруист, получающий удовольствие от своего альтруизма, не что иное, как просто более тонкий эгоист. Тоже мне, - оригинал, но для него почему-то казалось важным выдать «на гора» эдакий нетривиальный вывод – видимо, он таким образом пытался повысить свою самооценку. Этот вывод его несколько обескуражил – мозг часто полемизировал, например, с Веллером, не соглашаясь с его концепцией отсутствия в мире чистых и высоких побуждений – помните веллеровское «Все о жизни»? А тут он пришел к самостоятельному выводу, что Веллер не так уж и не прав. Сознание такому выводу воспротивилось, и попыталось подтолкнуть его переработать набор исходников, чтобы прийти к выводу, более подходящему для сознания глухого идеалиста, каковым оно считало своего носителя. Прошли многие годы, прежде чем этот мозг натолкнулся на что-то, что позволило ему хотя бы приблизиться к иному пониманию механизма образования внутренних мотиваций. Произошло это, когда мне в руки стали попадать труды авторов иного рода, с которыми мозг раньше не сталкивался, и к восприятию которых поначалу оказался не готов, но потом, прививочным методом, он все же адаптировался к непривычной трактовке мироздания. Я и не подозревал раньше, что духовно-религиозная литература, состоящая из религиозной философии и религиозной патристики – это целый, не исследованный обывательским, вроде моего, сознанием, пласт человеческой мысли.

Конечно, атеистическое воспитание сплошь и рядом вылезало из «авоськи» и вставляло свои «две копейки», но как-то, с Божьей помощью, я научился доверять, а позже и вовсе перепоручил себя этому новому миру. Верующий из меня так себе, но то, с чем столкнулся мой мозг, оказалось для него бальзамом, поскольку смогло примирить в нем страстно воюющие между собой начала и понятия, ну, и примириться с Веллером – чего уж там. Не мне углубленно рассуждать на тему святоотеческого творчества, или вплетать свою хилую ниточку в религиозную философию, но поделюсь, что вынес я по совершенно конкретному вопросу: альтруизму-эгоизму. То, что все по Воле Божьей – это догматический постулат, известный каждому, хоть верующему, хоть атеисту. Первые в это верят, вторые это слышали. Есть и еще одно широко употребимое выражение: «Ради Бога». В каких только разговорных блюдах не используется эта приправа! Это выражение склоняется так часто, что утратило свой первоначальный смысл. Ради Бога – это то, ради чего человек должен совершать каждый свой поступок. Помните: рождаемся по образу, но стремимся к подобию? К Его подобию, и ради нашего обожения мы и должны совершать все наши поступки. Ради Бога в себе, чтобы он рос в нас и укреплялся, а не ради удовольствия от поступков, которые принято считать альтруистическими.

Есть странная особенность: когда вы начинаете делать что-то ради Бога, то у вас вообще удовольствий в жизни вдруг резко становится меньше. В страданиях душа совершенствуется, и уж поверьте – как только ваш выбор будет сделан ради Бога, то чем-чем, а этим добром вас обеспечат сполна. И не потому, что беды и несчастья начнут вас посещать в несоизмеримо большем количестве, а потому, что даже на счастье в привычном человеческом понимании вы будете смотреть уже совсем иными глазами. Это непросто, но только в этом и правда. И то, что вчера вам казалось вполне приятным: внимание, жизненный успех, удовольствия, - да много чего, - станет со временем вызывать у вас совершенно новые реакции. Народ говорит: не в себя – в Бога богатейте. Видимо, подразумевается богатство особого рода. И здесь наступает понимание, что когда вы хотите сделать что-то доброе, то вам предстоит делать это ради Бога, борясь с немалыми искушениями, а эта борьба, в свою очередь, испортит вам удовольствие от эффекта «доброго дела» - поверьте мне. Вот тогда-то, в этом внутреннем трении, эгоистичный альтруист в нас станет понемногу киснуть, сдавать позиции, и если процесс «трения» будет системным и непрерывным, то глядишь, и правда, можно научиться делать путные поступки не себя ради, а ради Бога.

Все это было преамбулой, но суть того, о чем я хочу сказать – требует более короткого изложения. Во-первых – мозг получил свою дозу суточных «размышлизмов», и начинает нудить, а воля требует от него довести мысль до конца – а иначе, зачем было и начинать, а во-вторых – мысль не так уж сложна и оригинальна. Мысль заключается в том, что вот только сейчас и начинается этап настоящего делания. До этих пор мы жили в состоянии эйфории, и многого не понимали, рассматривая мир через розовые очки. Нет, мы не были наивны и недалеки, не были мы и необразованны, но, как говорил Окуджава: «Что ж делать – надежда была». На что надежда? Да прежде всего на то, что возможно царствие Божие на земле. Помните – повеяло таким ветерком? Единство порывов, братское плечо, духовный подъем – красота. Мы поддались этой эйфории, забыв, что князь мира сего – тот самый. «Не надейтесь на князей, на сынов человеческих, в которых нет спасения»^[3]. Никто не переоценивал ничто и никого. Никто не думал, что в кремлевских кабинетах сидят кандидаты на прижизненное причисление к лику святых, для которых наша наивная вера – явление трепетное, но люди пошли на сознательный самообман, потому что «ах обмануть меня не сложно – я сам обманываться рад». Тогда всем так хотелось, но это сыграло свою роль – мы на этом вытянули, и дожили до времени сознательного взросления.

Это время сейчас наступило. Тогда всем было страшно – а ну как не поддержат, а ну как бросят? ...Но Он же ведь сказал, что не даст в обиду?... Да мало ли что можно сказать – политики…. Да нет, такими вещами не шутят – и тому подобное. Я помню, когда мы захватили штаб Восточного территориального командования Внутренних войск, который охраняла тогда рота спецназа ВВ, парень, ВВ-ик, сидевший за пулеметом в БТР-е возле здания штаба, вылез из него при виде нас, после того, как стихла стрельба, подошел ко мне, и сказал: «Ну наконец-то, Россия пришла». В этот день практически вся рота спецназа перешла ко мне, но через неделю от нее осталось не больше половины – они поняли, что пришла не Россия, а всего лишь мы, и начали потихоньку растворяться. Тогда незримое веяние России за нашей спиной укрепило дух многих, а те, кто понимал больше, не торопились разочаровывать поддавшихся обаянию протеста. Украинцы кричали: вы еще не понимаете, куда вы лезете, вы еще заплачете, вы еще разочаруетесь. Но мы и не очаровывались, потому что делали свое дело. Вместе с нами его делали все русские за пределами кремля, да и многие в кремле – у нас ни у кого не было другого выбора. Ради Бога, но не ради политиков и бизнеса. Что делать – все те же два мира, две реальности.

У нас и сейчас нет этого выбора, но только сейчас, когда эйфория прошла, когда мы перестали получать удовольствие от процесса, когда россиян искусственно отлучают от Донбасса в медийном пространстве, и только упертые интернет-сообщества гнут свою линию – наше делание становится истинно ради Бога, и ради России – Божьей избранницы. Повыползали все, кто тихо сидел в ожидании своего часа, повылезло все, что было подспудным, маски многих сброшены. Рви на куски, разделяй и властвуй, теории всяких там хаосов, сдержек и противовесов – все чисто человеческое, от мира сего – нечистое, но эффективное, - вот наша дополнительная реальность. Причем речь сейчас идет не о природе каких-то там отдельных персонажей на какой-то там отдельной территории, а о явлении в целом. Бог или сатана, свет или тьма, правда или кривда – нами постоянно делается выбор, но если выбираешь ради Бога, то человеческой радости в обычном понимании ждать не приходится. Поэтому каждый, кто не просто поддавшись эйфории вовлекся в процессы, а сделал это сознательно – да отбросит уныние. Уныние – один из тяжких грехов, но у нас нет повода ему поддаваться – испытаний и страданий ради Бога нам обеспечено вдоволь. Это не навеянные приближающейся Пасхой настроения, а реакция на многое наблюдаемое, и главное – на разочарование, которое постигает людей, ожидавших одного, но не получивших ожидаемого – «в них же несть спасения», сказано в Евангелии

"В них же несть спасения"

Ссылки