Цыплят по осени считают

Состояние, которое я для себя окрестил «казнить нельзя помиловать», в разных социальных слоях воспринимается с разной степенью напряженности. Многие уже адаптировались к такому положению дел, когда ни войны, ни мира, заглушая ставшее привычным недовольство этим «статус-кво» мантрой: «хорошо, что хоть по городу не стреляют». Пожалуй, напряженней всего реагируют на этот «подвис» бойцы на передовой: они погибают по-прежнему, но теперь уже мало понимают смысл и назначение своей жертвы, не видя никаких перспектив для себя ни в каком по срочности будущем. Закончились победные призывы, все чаще раздаются голоса типа: «…если Украина выполнит наши условия, то нам оставаться в ее составе будет выгодно…), - и все больше недоумения это вызывает у тех, кто брал в руки оружие, рисковал собой, терял своих товарищей, ни о какой выгоде вовсе не помышляя. Нет, они не против мира в большинстве своем – они против войны ради войны. Только немногие, вкусившие крови, - люди с деформированной психикой, - не видят иного способа получить сильные эмоции, кроме как поставить на кон свою жизнь, только чтобы отнять чью-то, и для этого готовые заниматься войной бесконечно.

Я вчера посетил один из участков на передовой, около двух часов проведя на линии соприкосновения. Основной вопрос – когда закончится неопределенность, устали. Мало того, что люди утомлены физически, не видя ротаций месяцами, но в большей степени они утомлены морально, видя, что живой процесс, вовлекший их в борьбу, постепенно превратился в утомительную шахматную партию, в дорогу без обозримого конца. Ответ на их вопрос становится, чем дальше, тем неопределеннее. Чувствуется, что прибегать к затертой риторике с отсылкой на Минск, или на отсутствие у нас ресурсов переходить в наступление, или еще на какие-нибудь малозначительные «отмазки» больше нельзя – именно они не поймут. Они не понимают, почему, если достигнут мир политический, то продолжается война вполне себе физическая, а если война продолжается – то почему она такая странная, с кучей условностей и ограничений, как будто два противника сдерживаются натяжением цепи, длину которой регулирует кто-то невидимый за стенами арены. Понятно, что любой гражданский человек, находящийся вне зоны поражения, скажет – пусть хотя бы так, но дело в том, что смерть – штука, как раз, вообще не условная, а на передовой и сегодня она – как частая надоедливая гостья, никогда не уходящая без подарка. Я приводил данные только по «Востоку», - и то они впечатляют, а за прошедшие три недели с момента их обнародования счет пополнился.

Как я себе объясняю происходящее, работая с тем материалом, который попадает мне в руки. Разумеется, любые выводы – вещь весьма прикидочная и непостоянная. Меняется что-то в конфигурации – и выводы уже недостоверны, и прогнозы уже неверны, но буду соотноситься с конкретным политическим моментом, при попытке дать ему характеристику, чтобы ответить хотя бы приблизительно на вопрос: когда мы, наконец, ступим хоть на какую-то финишную прямую. Понятно, что искать ответ нужно не в наших сферах, и поэтому имеет смысл обратить свое внимание на тех, от кого зависит судьба всех процессов на Донбассе. Начну с простого – Европа. Эта дама, в принципе, со своей позицией уже определилась, и только ждет, когда же определятся ее партнеры по игре. Не имеет смысла подвергать ее мотивы дополнительному анализу – это уже сделано не раз, и более квалифицированными мозгами, поэтому ее держим в уме, а перейдем к другому игроку – американцам. Об этом периодически говорят – о выборах в Америке, результаты которых могут стать фактором возможного изменения курса Америки относительно России в целом, и проблемы Украины в частности. По этому поводу тоже можно встретить достаточно много аналитики, но никакой конкретики она не несет, и если Альбион считают туманным, то здесь вообще все затянуто непроглядной тьмой, потому как очень далеко, и мало понятно, какое чудо должно произойти, чтобы что-то изменилось радикально. В чудеса сейчас верят очень немногие.

Более близкими, и более определяющими положение дел у нас я нахожу другие выборы: выборы в Государственную Думу России. После взятия курса на патриотизм, как государственную идеологическую концепцию, после начатой информационной атаки на либералов в правительстве, после назначения на ряд административных должностей представителей силового блока, - можно сделать вывод, что внутренняя политика России стоит перед началом некоторых изменений общего тренда, базовой основой которого может стать усиление акцента на национальном самосознании, особой роли России в мировой истории, а также неизбежности векового противостояния России и Запада, глубинные мотивы которого невозможно искоренить никакими уступками Западу и либерализацией страны, поскольку любые уступки Запад неизбежно трактует как слабость, лукаво отъедая от открытой России немалые куски ее потенциала и влияния. В этой связи никакие решения и подвижки по Донбассу не должны дать ни малейшего повода обвинять политику России относительно нас, как политику «слива», иначе чуткое российское патриотическое сообщество в преддверии выборов начнет бить в колокола и называть имена виновных. Следует заметить, что под патриотическим сообществом я сейчас имел ввиду оппозиционное сообщество радикального толка, позиции которого достаточно сильны, и которое восприняло государственный курс на патриотизм, как вторжение в их родовую вотчину.

Сейчас мы становимся свидетелями разворачивающейся борьбы за одно и то же электоральное поле, не чуждое понятиям патриотизма, между государством, некоторое время назад стоявшим на достаточно либеральных позициях, отголоски которых мы до сих пор видим в виде некоторых персоналий в правительстве России, и теми, кто всегда культивировал патриотические настроения различной степени радикализма. Зачем России менять курс – понятно. Это и давление Запада, и возникшая вследствие этого давления изоляция, которая вынуждает перегруппировываться, и игра с ценами на нефть, и падение, в конечном итоге, уровня жизни россиян – все это, как и многое другое, вызывает необходимость прибегнуть к достаточно эффективно отработавшим методикам, которые применялись всегда, и особенно в Советском Союзе времен холодной войны, когда сносить любые тяготы советский человек был должен, поскольку это было его вкладом в общую борьбу с врагами страны. В этом смысле патриотизм незаменим, и к нему всегда будут прибегать все, кто будет оказываться у власти в скрутные для государства времена. Представьте, что российские национал-патриоты радикального толка, неважно каким путем пришли бы к власти. После их прихода в стране неизбежно должно было бы наступить переустройство всех основ жизнедеятельности, а иначе они просто имитаторы. И неизбежно это привело бы к резкому падению всех показателей: причины понятны – «до основания, а затем». Они бы утверждали, что это неизбежное и временное явление, и нужно только потерпеть, апеллируя к патриотическим началам населения. С левыми, если бы они вернули себе власть, случилось бы то же самое – если они по-настоящему левые. Патриотизм – это очень эффективный способ воздействия, а поскольку говоришь Донбасс, то тут же подразумеваешь и Россию, и патриотизм, то нужно, чтобы на Донбассе не случилось ничего такого, что усилило бы позиции, например, национал-патриотов, которые всегда не прочь покритиковать власть, и не отвратило бы от власти население, которое в массе своей довольно патриотично. Все эти рассуждения базируются на том предположении, что доктрина дальнейшего развития судьбы Донбасса уже разработана, и лежит она в плоскости минских соглашений – то есть постепенной интеграции Донбасса в Украину, форсирование чего принудительным способом возмутило бы патриотическую общественность. Поэтому оптимально сейчас отказаться от каких-либо конкретных шагов, способствуя затяжке, пока выборы не состоятся, и результаты не будут достигнуты.

И вот здесь наступает некоторое противоречие, которое для себя я разрешаю следующим образом. Я понимаю, что сейчас и на перспективу нам нужна сильная Россия, потому что имею основания полагать, что при любом развитии ситуации на Украине и на Донбассе, Россия не откажется от нас, хотя и непросто осознавать, что итогом всех наших усилий может стать «особый статус» Донбасса, а не вхождение в состав России, и даже не собственное, хоть и непризнанное государство. А поэтому мне не хотелось бы, чтобы любыми обстоятельствами у нас воспользовались как внешние, так и внутренние враги России, которые не станут вдаваться в тонкости, а будут утрированно и гипертрафированно «гнать» волну против действующей власти России, ослабляя ее позиции. Поэтому, каким бы рационалистским не был бы такой подход к нам, у нас нет иного выхода, как с ним смириться – мы должны дать России время на решение ее задач, а для этого придется терпеть. Терпеть до наступления чего? Как минимум, до установления устойчивого мира и прекращения войны ради войны. Это если не рассматривать вариант, что Украина сорвется с цепи, и тогда все мои рассуждения обернутся пылью. Но к этому варианту мы готовы постоянно, а потому о нем и нечего рассуждать. В целом, вот вам обстоятельство, которое уже определяет какие-то сроки: осень 2016 года. Раньше этого времени вряд ли стоит ждать существенных перемен в ситуации.

А что Украина – основной наш «партнер» по игре в «чапаева»? А и она не против затяжки, и даже больше «За», чем Россия, потому что для Украины она просто необходима. Во-первых, общественное мнение не до конца примирилось с возможностью прекращения войны на Востоке, и украинские националисты вовсю продолжают трубить о «зраде», как только предпринимаются любые шаги на мирное урегулирование. По этой причине в информационном поле Украины так быстро исчезают любые высказывания миролюбивого толка, как, например, заявление о необходимости продолжить выплаты пенсий и пособий населению ЛДНР, сделанное украинским чиновником. Во-вторых, акулы, окружавшие, да и окружающие Порошенко, с радостью вцепятся в любой его шаг на реализацию Минска, как в возможность поднять против него волну на почве предательства интересов Украины, причем независимо от позиции Европы по этому поводу. Поэтому для Порошенко каждый месяц оттяжки – возможность укрепиться во власти и отогнать от себя на большую дистанцию ближайших своих конкурентов. Первый пошел: Яценюк вывалился из правительственной обоймы с минимальными индексами. Впрочем, это и преследовалось еще тогда, когда он номинировался на роль премьера. Уже тогда «кролик» понимал, чем чревато для него это предложение, и потому крепко думал, но все равно лез в пасть удаву. Задача Порошенко – довести состояние дел в окружении своих оппонентов до такого уровня, чтобы любые его действия, даже если они и вызовут обвал рейтингов и нытье, не стали бы для него фатальными в этот его президентский срок, а там разберемся.

В дополнение к этому не решена еще проблема нацбатов, которых пока сковывает передовая, но которые чем дальше, тем больше утрачивают свой потенциал. Начались дискредитации отдельных командиров, этих героев предвыборной войны за попадание в депутаты, состоялось назначение их гуру, если так можно выразиться, Парубия, на пост спикера Рады, что я расцениваю как кость, брошенную майданно-полевой верхушке, укрепляющую их положение в политической элите, и являющееся очередным шагом по «цивилизации» ватажков «диких орд», и превращению их в договороспособную, - «свою», -касту. К тому же, принцип «разделяй и властвуй» еще никто не отменял. Все больше информации выбрасывается в эфир о преступлениях самих нацбатов, что лишает постепенно их налета непогрешимых патриотов. И вся эта политическая ария должна исполняться под аккомпанемент выстрелов, свиста пуль и разрыва снарядов. Ну и плача близких по погибшим. Я им честно сказал, этим парням на передовой, чтобы раньше осени послабления не ждали, и по возможности берегли себя – они нам нужны для мирной жизни. Эта земля уже дала все самое лучшее, на вторые роды она может и не решиться, а потому нужно сберечь все, что мы смогли саккумулировать – работы «непочатый край» и в мирной жизни. Ну а если война – то там другие законы. Значит, будем воевать.