|
(Из цикла «Гладиаторы Президента»)
Враг вероломно, без объявления войны, напал на страну.
Впрочем, истины ради, надо заметить, что грех было не напасть на богатейшее природными ресурсами государство, у которого была не армия, а сплошные слёзы.
Но агрессор не учёл, как обычно, одного – духа народа.
Все, как один, встали на защиту любимой Родины и лично господина Президента Всея Руси. В военкоматах и на сборных пунктах змеились очереди из разношерстного люда.
Пока тыл перестраивался на военный лад, фронт отчаянно сражался.
22 часа 10 минут.
Октябрь.
Рублёвское шоссе.
Передовая.
Участок обороны 2-ой роты 3-го батальона 1-ой бригады народного ополчения имени господина Гайдара.
Ночь. Холодный дождь. Долгая линия оплывающих траншей, дно которых – сплошная жижа.
На посту в плащ-палатке стоит нахохлившийся боец, крепко сжимая автомат. Боец вымок до нитки. Ему холодно и он голоден. Солдат дрожит, и зубы выбивают частую дробь.
Но не это заботит защитника Родины. Боец прикидывает, хватит ли боеприпасов на завтрашний бой. Обещали подвезти ещё вчера, но так и не подвезли.
С треском взлетают вражеские осветительные ракеты, освещая передовую мертвенно-жёлтым ярким цветом.
Боец с ненавистью смотрит на противоположные позиции и негромко произносит:
– Г-г-гады оккупантские, н-н-не п-п-п-ройдёте, русские не с-с-с-даются. З-з-зубами б-б-буду вам, твари, глотки грыз-з-зть!!!
Вдруг раздаётся едва слышное чпоканье.
– С-с-стой, к-к-кто идёт, – негромко окликает боец темноту, – вскидывая автомат и передёргивая затвор.
– Кухня, кухня идёт, – слышится сбивчивый шёпот.
– Д-д-два, – говорит боец, зная, что сегодня до 00 часов пароль «Пять».
– Три, – немедленно отвечает темнота.
– П-п-п-ползи сюда, – шепчет боец, – н-н-на голос, только тихо ползи, аккуратно, снайпер у них там работает…
Через несколько минут в окопную жижу сваливается грязнющий человек с большим армейским термосом на спине.
Боец помогает ему подняться и…оба они столбенеют…
– Березовский? – восклицает боец.
– Абрамович? – несказанно удивляется «кухня».
Перед лицом опасности и общего врага все распри тут же забыты и бывшие друзья по бизнесу, затем враги по тому же бизнесу, обнимаются как братья.
– Ты, брат, как здесь оказался, – восторженно спрашивает боец.
– Просто очень, как война началась, тут же в посольство бросился и первым же рейсом в Москву. Знал, что не строевой, что в армию не возьмут, что судить будут, но как я мог отсидеться, когда Родина моя страдалица в смертельной опасности. Мысль одна в голове билась – за страну честно погибнуть, долг ей свой вернуть. Был трибунал, хотели на восемь лет на Колыму законопатить, но я о штрафбате и фронте умолял, на коленях ползал, слезами горючими плакал. Поверили, что сдюжу. Дали год штрафбата…
– И что теперь здесь, а не в штрафбате, – напряжённо спросил Абрамович, – опять схимичил, на болезнь закосил?
– Обижаешь, брат, – весело сказал Березовский, – кровью, так сказать, искупил, кровью, как говорится, смыл пятно позора. Бои у Николиной Горы помнишь?
– А то, – сказал Абрамович, – мы хоть и в резерве стояли, но, знаем, что страшные там были бои.
– А про рядового Б. из Энского батальона слышал?
– Ещё бы не слышать, геройский парень, три танка гранатами рванул, не пропустил вражескую гадину через свои позиции. Я даже статью в нашей фронтовой газете читал…
– Так Б. – это я и есть, – радостно взвизгнул Березовский, – а Энский батальон – это 1-ый особый штрафной батальон имени господина Магнитского. Я, брат, ранение имею и орден целый.
– Да ну, – не поверил Абрамович, – брешешь, поди…
– Мы с тобой, дружище, не в бизнесе теперь, мы – люди военные, брехать нам уже не с руки, – строго заметил Березовский, – орден Путина 3-ей степени. Жаль, что по ранению на кухню вышел, а так – быть бы мне полным кавалером ордена Путина.
– А мне, брат, – загрустил Абрамович, – два раза на медаль «За оборону Рублёвки» посылали, да так ничего и не вышло…
– Все они – штабные – скоты, – уверенно сказал Березовский, – да не грусти, товарищ, водки хочешь, – и не дожидаясь ответа тут же достал армейскую флягу и ткнул в холодную руку Абрамовича.
После того, как бойцы выпили и, таясь снайпера, закурили, усевшись в жижу и пряча самокрутки в кулаках, они продолжили неспешный приятельский разговор.
– А что о наших слышно, – спросил Абрамович, – а то газеты редко доходят и их сразу на цигарки рвут, радио нет…
– Сердюкова, минобороны, к стенке, сволочь такую, поставили, как не оправдавшего доверие. Теперь министром у нас госпожа Матвиенко, наша народная Жанна Д"Арк. Бухать она, знамо дело, бросила, исключительно фронтовые сто грамм в сутки. Лёха Мордашов сейчас танкостроение налаживает, куёт, так сказать, победу в тылу. Сутками не спит, в цехах ночует, нарком он у нас теперь. На свои деньги пять танковых колонн построил. Вовка Лисин стрелковым вооружением занимается, новые секретные разработки готовит. Он, значит, тоже теперь нарком. Работает, как чёрт. Вагит Алекперов теперь главный по горюче-смазочным. За ним, как война началась, частный борт из Баку пришёл. Но Вагит – кремень, а не парень, сказал, что он теперь не азербайджанец, а исключительно русский и на русской земле за Родину и помрёт. Кстати, Алишера в Узбекистан премьер-министром заманивали, но и он отказался. Настоящий патриот этот Усманов. Все свои дворцы заграничные продал и деньги в Фонд обороны отдал. Продовольствием для армии сейчас занимается. А жена его – Винер – в спеццентре диверсанток готовит. Про бойца К., героически погибшего в тылу врага слышал?
– А то, – ответил Абрамович, – про него все знают. Целый вражеский штаб корпуса ценой своей жизни подорвать. Молодец парень…
– Не парень это, – загадочно усмехнулся Березовский и перешёл почему-то на шёпот, – Кабаева эта. Понимаешь, брат, сержант спецназа ГРУ Кабаева, ребёночка в детдом на попечение нашего доброго государства, так сказать, отдала и на фронт добровольно шагнула. «Хочу, – говорит, – за страну пострадать, на самый опасный участок пойти». Никто отговорить не смог. Героя России посмертно получила. Закрытым указом.
Бойцы выпили по чуть-чуть за упокой души храбро павших за Родину, закурили и продолжили разговор.
– Мишка Прохоров тоже погиб, – сказал Абрамович и сдавленно всхлипнул.
– Да ну?!
– Геройски погиб Мишка. Ротным у нас был. И когда нас эти гады зажали, Мишка не сдрейфил, автомат в сторону отбросил, рванул трофейную финку из ножен и в рукопашную бросился, нас за собой увлекая. Пятерых лично зарезал и всё кричал, что врага надо бить до победного конца. Так мы этой высоткой и овладели, но Мишку не сберегли. Пал смертью храбрых Мишка, пусть земля ему будет пухом…
– А ты про подвиг самого замполита Медведева слышал, – торопливо спросил Березовский.
– Н-н-нет…
– Ну как, – изумился Березовский, – когда война грянула, многие рядовые члены партии в стороны побежали. Медведев, видя такое дело, решил личным примером всех пристыдить. Остался у него от старой жизни бронированный «Мерседес». Так он его взрывчаткой по самое не могу набил, прорвал заграждения врага и в танковую колонну на марше врезался. Через такой пример партия вновь силу набрала и народ за собой увлекла.
– Сильно, – с чувством и некоторой завистью сказал Абрамович, – мне бы так…
– Лучше не надо, – снова перешёл на шёпот Березовский, – Медведева ведь раньше только шофёр возил, а здесь он сам за руль взгромоздился…
– И что?
– Да то, что, этот идиот, направления перепутал и нашу же колонну, шедшую ускоренным маршем на фронт, и рванул. Хорошо, что к этому времени Главное управление агитации и пропаганды уже сам генерал армии Михалков возглавлял. Выкрутились, сообщили всему миру, что это вражеские танки были, и дух народный до невиданных небес подняли. Ты, брат, смотри, не проговорись, а то и тебя и меня за распространение паникёрских слухов шлёпнут без суда и следствия.
– Я, вот, тоже в партию вступил, – с гордостью сказал Абрамович, – прямо здесь, на передовой. Если и умирать за Родину, так только едросом. Лично господин Валуев мне партбилет вручал. И автограф его у меня имеется, прямо на военном билете стоит. Слышь, брат, ребята без еды сутки уже пухнут, ты давай прямо по траншее двигай, а там и на землянку наткнёшься. Подхарчуй ребят, а потом и ко мне, если захочешь, возвращайся, у меня смена в 00 часов 00 минут заканчивается. А пока, на, возьми, футболка «Челси». Хорошая вещь, брат, нейлон натуральный. За него вошь не цепляется, скатывается, гадина, да и давить сподручней. Я уже весь батальон таким исподним снабдил. В землянке как раз и переоденешься…
|
