 | <:CAPTION:> |
Мы поделили страну созданную тобой.
Мы заработали миллионы на заводах, построенных твоими рабами и твоими учёными. Мы обанкротили возведённые тобой предприятия, и увели полученные деньги за кордон, где построили себе дворцы. Тысячи настоящих дворцов. У тебя никогда не было такой дачи, оспяной урод.
Мы продали заложенные тобой ледоходы и атомоходы, и купили себе яхты. Это, кстати, вовсе не метафора, это факт нашей биографии.
Поэтому твоё имя зудит и чешется у нас внутри, нам хочется, чтоб тебя никогда не было.
Я не великий дока по модному российскому литмэйнстриму.
Поэтому имя Захара Прилепина мне практически ничего не говорит, и его "письмо Сталину" я, возможно, и не заметил бы, кабы более десятка френдов не прислали ссылку, попросив (почему-то им именно это кажется важным) высказать мнение.
Хорошо.
Я залез в Сеть и прочитал пару-тройку рассказов г-на Прилепина.
Да, проза. Не солнце русской словесности, не Гоголь и не, скажем, Лукин, но, безусловно, проза.
Я залез в Сеть и ознакомился с curriculum vitae г-на Прилепина.
И понял, во-первых, почему он так легко и плавно вошел в помянутый мэйнстрим (задача, которую одним талантом не решишь), а во-вторых, почему так жестко и страшно отреагировала рукопожатная тусовка.
Её, тусовку, можно понять.
Мало того, что в тексте сказана чистая правда.
Она, эта самая правда высказана в убойно гротескной форме. То есть, тусовке не только вспороли нутро, выставив напоказ всему миру гнилую требуху. Хуже того, вспороли изящно, скажем так, "скальпелем креатива", – того самого, который она, рукопожатно-непогрешимая, до сих пор считала своим и только своим оружием. И еще хуже, вспороли изнутри, чего она, непогрешимо-рукопожатная, никак не ожидала.
Отсюда и особо болезненная реакция.
Сравнимая с реакцией на известный поступок Чулпан Хамматовой, но много более истеричная. Потому что Чулпан все-таки человек не совсем от мира сего, и ее "нехороший поступок" можно спустить на тормозах, а вот когда такое пишет "показательный провинциал", принятый столичными, – как некогда Шевченко питерскими, в "свои", – это нокдаун. А с учетом позиции автора, – «Путин — это система, и менять надо всю систему (...) Страну надо вывести из политической заморозки (...) Нужны свободный парламент, дискуссия, независимая пресса», – даже нокаут.
Вот почему визг на грани ультразвука.
Обиженный, злобный, запредельно эмоциональный, но при всем том абсолютно бессмысленный. Без хотя бы одного хоть сколько-то вменяемого аргумента. Даже неизбежный гвалт насчет пресловутого "антисемитизма" (как же, блин, тусовке да без безотказной палочки- выручалочки?) разбивается о текст вдребезги.
Потому что, – да, да! – в строках "Ты сохранил жизнь нашему роду. Если бы не ты, наших дедов и прадедов передушили бы в газовых камерах, аккуратно расставленных от Бреста до Владивостока, и наш вопрос был бы окончательно решён. Ты положил в семь слоёв русских людей, чтоб спасти жизнь нашему семени", г-н Прилепин подразумевает именно евреев, но совершенно по существу.
Ибо, хоть раком крутись "профессиональные страдальцы", от правды не убежишь:
именно Он сохранил жизнь нашему (как еврей по маме, я вправе писать это) роду. Если бы не Он, наших (не конкретно моих, мои гибли на фронтах, но не суть) дедов и прадедов передушили бы в газовых камерах, аккуратно расставленных от Бреста до Владивостока, и наш вопрос был бы окончательно решён. Он положил в семь слоёв русских людей, чтоб спасти жизнь нашему семени, – и отрицать это может только полностью и безусловно неблагодарная тварь. Именно так считала моя мама, ушедшая на войну в 17 лет, получив из-под Сталинграда похоронки на дедушку Леву, дядю Фиму и дядю Гришу, а мнение моей мамы для меня истина в последней инстанции.
"Профессионалы" прекрасно знают это.
Отсюда и дополнительная пена на рукопожатных клычках.
Но пену, – если не микробиолог, – не проанализируешь.
Поэтому я начал искать в мутном потоке проблески осмысленности.
И естественно, выудил письмо г-на Быкова.
Вот только смысла не оказалось и там.
При всем том, что Дмитрий Львович, без всяких сомнений, на два порядка умнее и на три порядка увертливее всей прочей тусни, в данном случае, он, как ни старается, не находит аргументов. Именно потому, что умен. Но сказать "гав" экстренно необходимо, и он, благо увертлив, раскатывает простыню, рассуждая о мотивациях г-на Прилепина. Дескать, как и почему дошел друг Захар до такой возмутительной крамолы. С обширными экскурсами в историю психологических метаний тех или иных русских классиков и современников, с изящными словесными завитушками, с психоделическими воспарениями в културологию, – и только. Взяв за основу, – без пояснений, – что смысл деятельности Сталина – "построение ГУЛАГа от Бреста до Магадана". Всего лишь. То есть, собственное Credo. Вернее, – поскольку никаких символов веры, кроме нежной любви к себе, любимому, у Дмитрия Львовича отродясь не было, – обязательный тусовочный тренд.
Ничего удивительного, что даже его, г-на Быкова, укоризна оседает той же пеной.
Ибо, как ни филигранно мастерство демагога, но, – парирует г-н Прилепин, – "Вполне возможно привести список – причём, огромный список! – предприятий, полигонов, заводов, пароходов и ледоходов реально созданных при Сталине и реально распроданных и распиленных определёнными людьми, чьи имена известны. Что ж в этом глупого-то, Дмитрий Львович? Я говорю очевидные вещи, разве нет? Или у нас с какого-то часа очевидные вещи стало произносить моветон? И когда пробил сей час?", – и нечего ответить на эти простые вопросы кудрявому баловню креативной стаи. Потому что сказать: "нет, не правда" невозможно, а подтвердить – "да, правда", – значит плюнуть в руку дающую, всем этим "определенным людям, чьи имена известны". И, кстати, не отсюда ли особый захлёб г-на Коха?
В общем, как верно фиксирует г-н Прилепин, "Все вокруг больные, один Шендерович здоров".
Не конкретный, – уточню, – балабол-сатирик, упаси Боже, а некий собирательный, многоликий и многоглавый "шендерович в себе", невесть с какой стати не просто возомнивший себя властителем дум, но и присвоивший себе право просвещать заблудших агнцев и выбраковывать неисправимых козлищ. Но, внимание: "Я как-то обмолвился", – пишет г-н Прилепин, – "что живи в наши дни Достоевский – Виктор Анатольевич и его рвал бы за штанину. На что Виктор Анатольевич слегка обиделся и отреагировал иронично: ну, да, мол, пока нет Достоевского – отыгрываюсь на Проханове".
То есть, понимаете, – неважно, Достоевский или Проханов, – уровень рванья все равно не выше штанины.
Именно этого они, рвущие, никому не забудут и никогда не простят.
|
 "Захар Прилепин")