|
Александр Ходаковский , [12-14.10.2022]
Мы ждём самоотдачи и быстрых реакций
Один хорошо говорит, но плохо думает. Другой хорошо думает, но трудно формулирует мысль. Третий и то, и другое делает хорошо, но плохо принимает решения, потому что боится ответственности. Четвёртый смел в решениях до безрассудства, но не просчитывает последствий своих решений... Можно перечислять личные параметры, пытаясь сравнить носителей этих параметров, и по результату сравнения пытаться делать вывод о компетентности, но не получится, потому что человек не книга – прочёл, и всё понятно.
Тогда как мы сравниваем, например, управленческие стили, школы, манеры? Почему мы говорим: эти носители такого-то типа мышления, а эти – такого-то? Я бы ввёл такие критерии оценки: правда, оперативность, нацеленность на результат. С чем пришлось столкнуться? С тем, что ради личных интересов носители одного типа мышления готовы были творить неправду, имитируя результат – то есть, пробавляясь фотоотчетами, пририсовыванием подконтрольных зон на штабных картах вопреки действительному положению дел, вводя в заблуждение по поводу экипированности и оснащённости... – а нацеленность на личный результат и склонность к неправде не предусматривают оперативности: пусть будет, как будет – в докладе подкорректируем.
Мы же ждём реалистичного взгляда на предмет. Я, например, наказываю за искажение реальности в угоду привлекательности. Мы ждём самоотдачи и самопожертвования. Мы ждём быстрых реакций на вызовы и развитие ситуации, и в силу всего перечисленного – мы ждём носителей такого типа мышления, который в себя всё это вместит. Поэтому мы, наглотавшись выхлопов от первой модели поведения, невольно тешим себя надеждой на то, что трудные времена родят нам сильных и правильных людей, которые сделают нам хорошие времена. Да будет так.
Страх ответственности
Фронт начал наполняться необходимыми техническими средствами, позволяющими эффективнее контролировать действия противника. «Соболятники», «аистята», названия которых раньше я и не слышал, извлекаются из спецхрана и отмобилизовываются на фронт. Недавно смежник из бригады морпехов притаскивает довольно дорогой и эффективный коптер и просит перепрошить. Где ты его взял? – У вас же не было?
— Да забрал у нас в одной службе. Они получили, а выдавать не стали: висит на них, а вдруг мы потеряем, – как списывать тогда?
Мы, конечно, долго ставили брови на место... А может, в силу такой инерции мышления многое у нас лежит пока на ответственном хранении, потому что ответственное лицо боится ответственности? (намеренная тавтология) Вот кого-то попустило, – и «соболятники» вырвались на свободу...
Солдат и начальство
В последнее время, чтобы что-то изменилось к лучшему, жизнь заставляет смотреть на военное начальство через увеличительное стекло, что военному начальству не нравится, но кредитная линия подошла к концу, а чтобы получить новый кредит – нужно восстановить кредитную репутацию. Но увлёкшись критикой начальства, мы как-то забываем про вторую сторону медали – тех, кем этому начальству приходится или предстоит командовать.
Группа наших ветеранов уже работает на сборных пунктах центральной России, общается с мобилизованными, отвечает на вопросы, – и по результату первого дня работы сделала такой вывод: в основном, нормальные, но есть и всем недовольные провокаторы...
Мы знаем эту среду – из таких получаются потом первоклассные мародёры и негодяи. В четырнадцатом таких хватало даже среди добровольцев, и поэтому наше импровизированное СИЗО никогда не пустовало. Такие даже убивали в спину своих командиров, когда те приводили их к нормальному бою.
Правда никогда не посредине, никогда не одинока – она у всех своя, как у ездока и кобылы. Истина одна, а правд много... Поэтому на начальство нужно смотреть пристально и строго, но и солдатские комитеты – штука в армии архивредная. Одного не знаю, – как соблюсти баланс? Дашь начальству больше прав – оно неизбежно узурпирует положение. Дашь больше прав солдатам – победы не видать... Где тот непредвзятый и объективный орган, который рассудит, а по необходимости и осудит и тех, и других?
|
