газета "Архангельск – город воинской славы" 23 янв 2013
Андрей Кураев рассказал архангелогородцам про невозможность религии, формулу откровения и странности романа «Код Да Винчи»
Протодиакон Андрей Кураев убежден, что самая высокая богословская формула, которая может быть – «Бог есть Любовь». Именно об этом он говорил на одной из лекций, состоявшихся во время его визита в Архангельск. А в завершение встречи известный миссионер ответил на вопросы слушателей.
О недостижимости Бога
– Религия – это связь с Богом, но слишком мы в разных категориях, поэтому «поймать» Бога сетями своих размышлений и тисками экспериментов, заманить Его в ловушки своих коллайдеров человеку не под силу. Религия невозможна. Выход может быть только один – по известному слову «Невозможное человеку возможно Богу». Бог бесконечен в своих возможностях, он может бесконечность уместить в маковое зернышко. И тогда эта бесконечность может общаться в том числе и с нами. Религия как таковая возможна только если есть Божественная инициатива, есть откровение.
Замечательную формулу откровения я нахожу у незаслуженно забытого «богослова» по имени Винни-Пух. Однажды Пятачок попросил его сочинить вопилку по поводу новоселья ослика Иа-Иа. На что Винни-Пух ответил: «Видишь ли, Пятачок, это не так-то просто, потому что поэзия – не то, что ты идешь и находишь, а это то, что находит на тебя. И единственное, что в наших силах – пойти и встать в такое место, где тебя могут найти». Отсюда главная забота религиозной части человечества – найти это место контакта, место, где возможно откровение. Иногда для этого необходимо совершить внешнее паломничество – переместить свое тело, в других случаях считается, что это паломничество должно быть внутри человека – я должен изменить самого себя, настроить свое сознание и свою жизнь для того, чтобы откровение свершилось во мне самом.
Красиво об этом сказал немецкий теолог и философ Ангел Силезиус в средние века: «Христос мог хоть тысячу раз рождаться в Вифлееме, но тебе нет в этом никакой пользы, если Он хотя бы раз не родился в твоей душе».
О том, нужны ли люди Богу
– Может быть такое откровение, которое для человека опасно. Если не обращаться к древним изыскам религии, то давайте вспомним современный американский фильм «Хищник» или «Чужой» – что-то такое. Там инопланетный монстр охотится на американский спецназ в джунглях Вьетнама. Вот некий божок вышел на прогулочку, открыл себя людям. Только людям от этого откровения никакой радости, скорее напротив… Понимаете, нет в истории религии такой нормы, что бог обязательно должен быть благим. Боги разные бывают. В том числе и такие, контакта с которыми лучше избежать. Алексей Федорович Лосев, величайший наш специалист по античной культуре, однажды очень точно сказал: «Древний римлянин не столько верит, сколько не доверяет своим богам». Так вот чтобы религия была возможна, чтобы человек стремился к ней, нужна еще одна аксиома: Бог есть Любовь. Бог выходит на поиски человека, движимый любовью, а не чем-то иным. Творение мира Богу ничего не прибавляет. Бог и так есть полнота всего. Бог не свою корысть преследует здесь, не себя обогащает и умножает, а просто дарит. У митрополита Антония Сурожского есть замечательные слова: «Мы Богу не нужны, мы желанны».
О границе религии и магии
– Граница религии и магии – это граница молитвы и заговора. Колдун приказывает, религиозный человек молится. Заговор – это приказ, убеждение в том, что у меня есть какие-то тайные знания, заклинательные формулы и если я сейчас их применю, это автоматически сработает, независимо от моего внутреннего настроя, от качества моей жизни, моральных качества. Обратите внимание, в сказке про Гарри Поттера на факультете Слизерин учатся и темные маги, и светлые. Технология колдовства у них одинаковая. А молит человек – он просит, заранее знает, что это вне его власти. Я не могу приказать, поэтому прошу, молю.
О «Коде да Винчи»
– Несколько лет назад по всем пляжам и электричкам триумфально шествовал роман Дэна Брауна «Код Да Винчи», а потом еще и кино соответствующее. Главный тезис этой книги – то, что в христианстве нет ничего оригинального, все идеи Евангелия заимствованы из языческих религий Ближнего Востока. Более того, когда профессор не то Тибинг, не то Лэнгдон – не помню, кто из них обрабатывает в тот момент принцессу Софи – он говорит: «Иисус умирает и воскресает, но ты же понимаешь, что это то, что привычно происходит с богами растительности в ближневосточных религиях. Также и бог Митра был погребен в горе, потом оттуда вышел…» Бог Митра – это единственный солнечный бог Ближнего Востока, у которого нет ни смерти ни воскресения. Зачем тогда ссылаться именно на него?
Это один из эпизодов, который у меня порождает серьезный вопрос о самом авторе, и на него у меня до конца ответа нет: «Он дурак или придуривается?». Я все-таки склоняюсь к мысли о том, что это наш человек, потому что слишком уж велико количество очевидных ляпов на каждой странице. Любой человек, который хотя бы с помощью гугла начнет проверять, поймет: тебе вешают лапшу. Беру книжку, и на 42-й странице у меня челюсть выпадает изо рта. Описывается, что некий католический епископ летит из Америки в Италию. Он совершает тайный визит и чтобы его никто не узнал, он одет по-светски. И дальше текст: «И только очень наметанный взгляд мог опознать его высокое епископское достоинство по хорошо инкрустированной митре». Это, конечно, самый удобный способ замаскироваться в аэропорту – вместо бейсболки митру на голову напялить. Никто не найдет!
И вот тогда я понял, что Дэн Браун, может, не так прост, как кажется. Он делает вид, что нападает на церковь, но нападает с подчеркнуто картонным мечом. Тем самым показывает цену этой дешевой пропаганде против церкви некоторых западных масс-медиа.
О преподавании в школах основ православной культуры
– Педагог, который берется преподавать основы православной культуры, должен любить: а) детей; б) свою профессию, в) себя в своей профессии. Чтобы ему не было скучно на работе. Чтобы ему не было скучно в классе. Чтобы дети не вызывали у него аллергии. Вот если эти условия есть, то даже неверующий педагог может полюбить эту возможность общения со своими малышами. Потому что материал настолько интересен детям, они в четвертом классе настолько живо реагируют… Главное, чтобы учитель не ставил разрушительную задачу – не допустить, чтобы дети влюбились в этот материал.
В идеале было бы здорово, если бы живой носитель православной культуры рассказывал бы детям о ней. Но мы не вправе ставить такое требование перед светской школой. Мы можем максимум предложить помощь.
Об увлечении шахматами
– Можно ли увлекаться шахматами? Слово «увлекаться» – оно всегда немного опасно. Важны пределы увлечения. Принцип христианского отношения прост: ты можешь владеть всем, лишь бы ничто не владело тобой.
С шахматами проблема в одном – это единственный вид спорта, который официально запрещен церковными канонами, например праавилами Стоглавого собора. Судя по всему, то, что тогда называлось шахматами мало похоже на современную игру. Все-таки это скорее омоним. Не случайно говорится: запрещено играть в шахматы и в зерни. Зернь – это бросание жребия, была форма гадания. И исторически шахматы были связаны с мифологией. Отсюда настороженное отношение церкви к ним… Также и с медициной, ведь когда-то она была тесно перемешана с колдовством. Но сегодня это не так. Многие вещи меняются, нельзя автоматически переносить древние запреты и ограничения на современный мир.
О свободе во Христе
– Митрополит Антоний Сурожский однажды, выступая перед семинаристами, сказал так: «Высшая задача духовника – сделать себя не нужным». Чтобы человек сам научился различать добро и зло, без постоянного вопрошания. Свобода во Христе – это еще некое бесстрашие, когда человек по-евангельски не заботится о завтрашнем дне. Не в том смысле, что не надо грибочков и огурчиков на зиму запасти. Если ты находишься перед выбором, в котором могут быть какие-то негативные для тебя последствия, иногда бывает важно сузить горизонт своего зрения. Всматриваться не в завтрашние неприятности, а в сегодняшнее веление своей совести.
газета "Архангельск – город воинской славы"
|