|
Одна страница
|
На предмет аналогий с Руиной. О короле Хайме I Завоевателе, присоединившем к родимому Арагону аж три королевства. Мужик был боевой, интересный и что важно, очень неглупый, умевший находить верные решения. Как, например, в ситуации с Валенсией, по праву считавшейся "алмазом среди тайифов". Этим большим, очень богатым княжеством, на 9/10 населенным мувалладами, - потомками некогда принявших Ислам иберо-римлян (арабов как таковых в Испании почти не было, а мавры-берберы осели южнее, от Севильи до Гранады), - дон Хайме занимался почти десять лет.
|
|
|
|
|
|
В логове сине-жёлтых нацистов. Достаточно посмотреть на реакцию свидомых украинских патриотов, прочитать, что они обещают молодым слабым девушкам, чтобы понять - на единоУкраине выросло поколение зверей, в которых с каждым днём затухают последние искры человечности и самоуважения...Я уже говорил ведь, что хунта сама облегчает Резистансу задачу, принимая крайне важные законы, которые Освободителям принять было бы неловко, но оставить в силе, как уже признанные Западом демократическими, и использовать - в самый раз. Так вот, в придачу, полагаю верным в отношении фашни...
|
|
|
|
|
|
"Всё они понимают, - пишет уважаемый Дмитрий Дзыговбродский, комментируя честную точку зрения типичного "патриота Руины". - Особенно идейные. Только прикидываются одураченными. Для них смерти женщин и детей Донбасса, кровь и страдания - это плата за путь в Европу, плата за дружбу США (...) Они нисколько не жалеют. Потому и нам не стоит их жалеть. Денацификация должна быть максимально жёсткой, максимально эффективной, максимально беспощадной. Минимум эмоций, максимум целесообразности и справедливости.
|
|
|
|
|
Будь у меня возможность, я бы употребил все силы, чтобы убедить тех, от кого зависит разрешить, в необходимости его публичного расстрела. С формальной процедурой военно-полевого (или народного) суда, но в символическом смысле. Ибо пора. Без всяких эмоций. Холодно и логично. Полностью отдавая себе отчет в отрицательных последствиях такого шага. И не только политических, потому что фашня, наплевав на все запреты, в отместку, - безо всякой процедуры, - убьет многих невинных. Тем самым, став инициатором массовых бессудных репрессий, то есть, политически проиграв.
|
|
|
|
|
|
Хорошая, правильная идея. Так и надо. С некоторыми оговорками, в первую очередь, (а) уход в отставку действующего презика, (б) уход в отставку Кабинета Министров и Генерального прокурора, (в) роспуск Верховной Рады, (г) с запретом ею на последнем заседании радикально националистических партий, (д) роспуск "территориальных батальонов" т.н. Национальной Гвардии, (е) уход в отставку губернаторов и передача власти областным советам, (ж) и формирование ими Конституционной Ассамблеи для обсуждения всех вопросов,…
|
|
|
|
|
|
Что касается отказа московской мэрии в проведении чего-то подобного в Белокаменной, напротив, мысль есть. И мысль эта предельно проста... На мой взгляд, было бы здорово, если бы в Москве прошел не отдельный "мусульманский митинг против карикатур" по заявке невесть кого, а совместное, - во главе с уважаемыми духовными лицами всех конфессий, - шествие мусульман, христиан, иудеев и буддистов против душевного скотства, низводящего человека в нелюдь. Естественно, с участием и атеистов. Эффект, на мой взгляд, мог бы быть оглушительным.
|
|
|
|
|
По словам Ольги Костиной, председателя правозащитного движения "Сопротивление", члена Общественной Палаты РФ, на "такой, мягко говоря, нестандартный шаг, как прямое обращение за помощью к президенту в ситуации, которая, казалось бы, совершенно прозрачна", она и ее коллеги решились только потому, что "речь идет о судьбах миллионов человек"... Важность и актуальность этого материала, на мой взгляд, трудно переоценить. По большому счету, он не может оставить равнодушным ни одного гражданина России, потому что от тюрьмы, как и от сумы, не гарантирован никто...
|
|
|
|
|
|
Оспаривать оперативный отклик Семена Уралова на мой материал "Удавка от мистера Лугара" желания нет, а вот, не оспаривая, вспомнить уникальный казус...
В августе 1808 года некий Антонио Родригес Арройо по прозвищу El Mulo, довольно известный в Эстремадуре партизанский командир, пойманный и приговоренный к удушению, был, как положено, возведен на эшафот, усажен на табурет и на шее его замкнули железный ошейник. В общем, все как обычно, и как обычно было бы, но в почти последний момент, перед тем как приговоренному предстояло поцеловать крест, чиновник...
|
|
|
|
| |
Одна страница
|
| |
|
|